Ему только что исполнилось 28 лет, он не имел никакой профессии, не умел толком читать, обладал плохой речью и ужасающей внешностью. Сей беспощадный итог он подвел, когда принял душ в отеле и с интересом рассмотрел себя в зеркале. Лицо в шрамах. Старомодные усы, как у героев подростковых комиксов. Сутулое коренастое тело, изрисованное татуировками. Взгляд колючий. Большие нескладные руки… Что ему делать дальше? Податься в строители, как отец? Зашибать мелочь и ютиться в бараке, плодя таких же никчемных оборвышей, как он сам? Проводить боксерские матчи за вознаграждение? Вряд ли его допустят в приличные места с регалиями, полученными в тюрьме.
Интересно, почему приставленный к нему полицейский Джош Элнетт — его имя он всегда будет вспоминать с благодарностью — считал иначе, был уверен, что Дэнни впереди ждет много хорошего?
Для начала ему необходимо адаптироваться к нормальной жизни, ведь прошло десять с лишним лет — все вокруг изменилось, общество стало более толерантным, в воздухе витают новые настроения, у людей, даже самых последних, появилась возможность все начать с нуля… — об этом Дэнни узнает на ежедневных и бесплатных для него курсах психологической помощи бывшим заключенным.
Чудо случилось чуть ли не в первый день занятий групповой терапией. Его узнал бывший сокамерник по тюрьме Сан-Квентин, а ныне довольно успешный голливудский сценарист Эдвард Бункер.
— Невероятно, Дэн, неужели это ты?
Давно вышел? — после стандартного обмена любезностями Эдвард поспешил предложить другу работу. Оказывается, одному русскому режиссеру, с которым он ныне сотрудничает, крайне необходим профессиональный консультант по постановке боксерского поединка… а то у Эрика Робертса, играющего главную роль, выходит совсем плохо. Режиссер уже забраковал нескольких консультантов, да и Робертс этот психованный — молотит коллег по цеху по-настоящему. Надо бы и ему преподать урок мастерства — почему бы Трехо не помочь фильму? Ведь, насколько Эдвард помнит, в тюремных раундах его приятель всегда выходил победителем… — Тебе будут платить 320 долларов в день, — заключил Эдвард.
— Ну, за такие деньги я готов сразиться с Кинг-Конгом…
— отшутился Дэнни.
На следующий день Эдвард привел друга на площадку и представил режиссеру Андрону Кончаловскому, снимавшему «Поезд-беглец». Тот с опаской взглянул на колоритного посетителя и предложил «немного осмотреться» и прикинуть, как поставить драку двум артистам.
Пока шла съемка, Дэнни с трудом сдерживал смех, а после не нашел ничего лучше, как поинтересоваться:
— Это будет комедия?
Кончаловский растерялся:
— Да вроде нет. А что, смешно? — Он обернулся и посмотрел на актеров, будто проверяя, не строили ли они за его спиной рожи.
— Смешно.
Ребята чистенькие, с нарисованными татуировками, и глаза выпучивают, чтобы пострашнее было. Клоуны да и только. Так не бывает.
Кончаловский внимательно посмотрел на Трехо:
— Вот вы мне и покажите, как, по-вашему, бывает.
Дэнни вышел на ринг, снял рубашку, по съемочной группе прокатился рокот — тренированные бицепсы покрывали замысловатые татуировки, а на груди красовался крупный портрет дамы в сомбреро. Тяжелый взгляд, иссеченное оспой и мелкими шрамами лицо…
Трехо собрал длинные черные волосы в хвост и, подойдя к Эрику Робертсу, дал четкие указания, какую занять позу и как изобразить два основных удара — «в челюсть» и «в шею».
Заносчивый Робертс, до этого устраивавший истерику по любому поводу, неожиданно тихо и покладисто выполнил все указания новоявленного консультанта. Трехо занял боевую позицию и предложил Робертсу первому нанести удар. Тот замешкался. Группа замерла в напряжении, наблюдая за происходящим. Пока Робертс пытался совладать с собой, борясь с охватившим его страхом, Дэнни ловил себя на других неприятных ощущениях. Стоя на ненастоящем ринге, пусть и понарошку, но все же, он будто вновь вернулся в свое дурное прошлое, переживал неприятные мгновения. Казалось, он вновь за решеткой и сейчас начнется кровавая молотьба с крупными ставками на победителя.