Блин, да зачем ей нужен Джош!
Когда он напрямую спросил свою новую подругу об этом — ходить кругами не в натуре Джоша, — Аманда звонко расхохоталась. Мистер Тимберлейк никогда не интересовал ее как… м-м… возлюбленный: он совсем не в ее вкусе. Она давно определила свой тип мужчины: карие глаза, темные волосы, крепкая спортивная фигура... В общем, Джош Хартнетт был стопроцентно ее героем. Поначалу Аманда находила нового возлюбленного восхитительным, но по мере довольно бурного развития романа что-то неуловимо, но решительно менялось в их отношениях. И явно не в лучшую сторону. Бесспорно, он был чертовски хорош, и ее старшая сестра Дженнифер млела всякий раз, когда он заходил к ним в гости, но…
некоторые противоречия между ними становились все глубже. В принципе она уже давно заметила: эти чертовы противоречия обостряются спустя два или три месяца после начала любого из ее романов. Но теперь дело не в том, в какой ресторан пойти или еду какой страны заказать домой на ужин… Ее возмущало, нет, просто бесило то, как Джош относится к своей карьере. И она искренне не понимала, как можно, уж прости, милый, вот так взять и спустить ее в унитаз. Слово «карьера» для самой Аманды Мишель Сейфрид было священным. Сначала у тебя есть все, и девочки визжат при одном твоем появлении на телеэкране, а потом твое имя даже не вспомнит Дэвид Леттерман, не говоря уже об Опре или Элен Дедженерес. Последний раз о Джоше Хартнетте писали в прессе три года назад, и то только потому, что актеру стало плохо на вечеринке в Chateau Marmont Hotel, и он сам позвонил в «скорую помощь».
Правда, потом оказалось, что дело не в алкоголе или кокаине: у Джоша просто приступ гастрита. Получив соответствующий комментарий от его пресс-секретаря, репортеры быстро успокоились и снова благополучно забыли про существование Хартнетта. Он-то, конечно, свое исчезновение с голливудской орбиты был склонен объяснять мучительными поисками самого себя: хотел записать альбом, пытался играть в лондонских театрах, сочинял роман, который так и не увидел свет… Аманда снисходительно выслушивала довольно путаные разглагольствования Джоша, но понять, почему он в свое время отказался подписать контракт на три фильма о Супермене с возможным суммарным доходом в сто миллионов, — нет, видит бог, это выше ее сил! Современные двадцатилетние женщины отлично знают, чего они хотят, в отличие от этих странных тридцатилетних мужчин, застрявших на пути от Питера Пэна к ничуть не менее безответственному Джеку Воробью.
Что касается Аманды, она уже в семь лет все о себе прекрасно знала: что будет актрисой, ну, или певицей на худой конец. Ее трудовая жизнь началась с десяти лет. Именно тогда она переступила порог модельного агентства Wilhelmina Models в Нью-Йорке…
Девочка была прехорошенькой. Этакая Дюймовочка с золотыми волосами. Правда, внешний вид немного портили брекеты, но глаза… Это нечто. Огромные, в пол-лица, удлиненной формы, и цвет — бесподобный, поистине небесный. Когда заполняли анкету, менеджер поинтересовалась, какое имя написать на модельной композитке? Ну, это будет что-то типа ее персональной визитной карточки: две-три фотографии и данные о росте и объемах.
Некоторые девочки выбирают красивые, интригующие псевдонимы.
— Каспер, — мрачно выдала малышка, — именно так меня зовут в школе. Потому что у меня очень белая кожа и вообще я похожа на привидение.
Чувство юмора в десять лет — весьма многообещающее качество. Менеджер агентства улыбнулась и протянула взволнованной мамочке новоявленной модели список ближайших кастингов: по три, а то и четыре в день. Энн с грустью посмотрела на дочку: все-таки ей кажется, что та слишком рано вступает во взрослую жизнь. Они с мужем не то чтобы препятствуют, но и не особо поощряют ее артистические устремления. Возможно, потому, что сами весьма далеки от мира софитов и кулис: у терапевта Энн своя небольшая медицинская практика, Джек — фармацевт.
