Я считаю, и Валерий, и Ленечка были мне даны судьбой. И за годы совместной жизни с Золотухиным я должна была понять, что такое нелюбовь, чтобы потом с Леней познать настоящее чувство…
Именно я инициировала первую близость с Валерой, после чего сразу повела его знакомить с мамой. Считала, что так надо, а Валерий и не сопротивлялся… Пока бегал за водкой, мама дала волю слезам: она видела, какие женихи за мной ухаживали! До 22 лет я только дружила с мальчиками, отношения были чисто платоническими. Правда, один больше других нравился, подогрел чувства, подготовил, так сказать, к грехопадению… Но как Ассоль, я ждала чего-то особенного… И дождалась! Золотухина!
С первого взгляда Валера покорил меня своим нелепым видом. На вступительных экзаменах в ГИТИС бросились в глаза шаровары и белая шляпа в дырочку «а-ля Хрущев» — Золотухин носил ее на затылке, как комбайнер.
Таким мне и запомнился. За все пять курсов мы не общались ни дня. Только перед выпускным экзаменом засветились: оба пришли в институт с одинаковой лихорадкой на губах. Накануне активист Золотухин вызвался помочь мне, отчаянной прогульщице, с конспектами по эстетике. С обязательным условием — поцеловаться… Поехали к нему в общежитие… «Ты что, встречаешься с Золотухиным?» — расхохотались подружки — нас ведь рядом даже представить никто не мог. Я открещивалась, а потом вдруг оказалась с Валерием в загсе. На церемонии постоянно ржали и уж очень не нравились тетке, что декламировала под Мендельсона.
Сейчас мне кажется, что наши отношения с Валерием были недоразумением от начала до конца. Хотя первые три года брака не покидало ощущение, что мы любим друг друга. Жили в маминой малюсенькой квартирке. Когда кто-то из нас уезжал на гастроли — оба плакали. Как-то я отправилась на съемки. Жаркое лето, актеры купаются в реке, а я одна-одинешенька страдаю по Золотухину у себя в номере. И вот открываю глаза — его ноги стоят у кровати! Не выдержал, приехал. А недавно обнаружила целую кипу его нежных писем. И такое было...
Видимо, все влюбленные умеют слышать друг друга на расстоянии. И с Леней у нас был уговор на время разлуки: «Нюнечка моя, смотри, чтобы я из тебя не выветрился! Не забудь, что с 11.00 до 15.00 мы будем сообщаться телепатией», — напоминает письмо, которое бережно храню.
И в тот судьбоносный день я его почувствовала — Леня будто пробился ко мне сквозь сон.
Точнее, смутное ощущение… Чего? Открыв глаза, я уже не могла вспомнить, но стала судорожно собираться в театр… «Подожди, ведь у тебя сегодня выходной!» — кричал здравый смысл, а тело ему не подчинялось… Надела, что попалось под руку, вылетела на улицу. Только бы успеть! Представлялось, будто некие ворота захлопываются перед носом... Прибежала в театр. На сцене — репетиция. Замерла в конце зрительного зала… И вдруг горячее дыхание сзади коснулось шеи… Вот оно — успела! Это был Леня… Осторожно ткнулся губами… Какая-то сила тоже заставила его примчаться на Таганку, несмотря на выходной.
До этого год сталкивались в театре: «привет—пока».
Чувство к Лене откладывалось в копилку по взгляду, улыбке, жесту: я только вышла из декрета, когда впервые встретились в коридоре — переглянулись. Потом Леня неожиданно пригласил меня в кафешку, где выразительно читал свои стихи. А на задворках ресторанчика вдруг поцеловал... Я же выдала: «Ленечка, ты мне нравишься, но я — замужем!». Хотя уже несколько лет не было секретом, что Золотухин мне не верен…
Валерий ежедневно вел дневник, от усердия прикусив кончик языка. Казалось бы, такие записки делают для сугубо личного пользования, однако Золотухин несколько лет подряд разрешал мне их читать: «Вот, зайчик, ни дня без строчки…» Может быть, поначалу у него действительно не было от меня секретов… И что же я должна была подумать, когда дневник исчез с привычного видного места?
Больше того: был обнаружен за книгами на полке... Опасения подтвердились: мой муж влюбился! И не в кого-нибудь, а в известную актрису старше себя… Стало понятно, почему Золотухин настойчиво звал меня на репетиции с Ией Саввиной. Тет-а-тет они тоже встречались — Валерий ездил к ней в гости, а меня уверял, будто задержался в театре. Читая подробный отчет о похождениях супруга, я впервые в жизни столкнулась с тем, как неприятно, когда тебя сравнивают с другой женщиной. Ту первую измену мы пережили — было непростое объяснение и примирение… Но за ней последовала вторая, третья, четвертая… А скрывать свои интрижки на стороне Золотухин так и не научился: близкие отношения с актрисой Линдт обнародовал в прессе и на телевидении. Что я считаю совершенно дикой ситуацией… И уже не любовь заставляла меня бороться с этими тетками, а злоба и раздражение — замахнулись на мой каравай!
