Вдруг неожиданно звонок из Питера.
— Привет. Как дела? Ты, случайно, ничего плохого не хочешь сделать? Умоляю, дождись меня. Ничего плохого не делай! Я приеду, и мы все решим.
— Да-да, не волнуйся.
Я повесила трубку и заплакала. Целых полгода я жила между небом и землей. Страдала, мучилась... Как пережить дикое предательство человека, которого любила больше всех на свете? Рассказать невозможно! Не хочу участвовать в этой гонке. Бороться, выслеживать, запрещать, ревновать… Нет, нет и нет.
Собрала маленький чемоданчик, закрыла нашу комнатку, оставила ключ на кухонном столе и ушла. Прошло три месяца. У нас с Борей завязался роман.
Потом меня пригласили в Ленинград сниматься в кино. Как-то спускаюсь по лестнице гостиницы, а навстречу поднимается… Саша. «Привет! Что ты здесь делаешь?» — «Снимаюсь на «Ленфильме». Сегодня последний день». — «Здорово! Вечером встретимся?» — «Нет, Саша, не встретимся». — «Встретимся, встретимся». — «Пока». — «Не пока, а до встречи!»
Я быстро звоню Вале, директору нашего фильма: «Давай куда-нибудь вечером уедем из Питера». — «Хорошо, у меня дача в Лисьем Носу». — «Может, для компании пригласим моих знакомых? Ребята на машине».
Мы берем ребят и едем в Лисий Нос. Зима. Снег за окном. Выпиваем, хохочем. Ребята предлагают: «Давай мы тебя научим водить машину!» А я давно мечтала научиться водить. Мой «учитель» все время нервно хватается за руль.
Раз схватился, другой, а потом как крутанул, и машина моей стороной врезается в электрический столб. Из руля получилось ухо, мои коленки порезаны стеклом, лобовое зеркало от сильного удара отлетело, а крючком, на котором оно держалось, мне пропороло полголовы, плюс сильный удар в грудную клетку. Ребята на разбитой машине быстро уезжают, а меня на «скорой» везут в ближайшую больницу. Слышу надо мной голоса: «Что с водителем? Умер?», а глаза открыть сил нет: «Это они обо мне? Но я же дышу, значит, цела!» Часа три меня в операционной зашивали. Погуляли, как говорится, назло Абдулову!
Через два дня заглядывает в палату медсестра: «К вам муж пришел». «Интересно, кто это?» — думаю. Заходит Боря: «Что? Как это случилось? Не переживай». И уезжает с обещанием забрать меня из больницы через две недели.
Еще два дня проходят, сестра опять объявляет: «К вам муж».
Входит Саша. «Не волнуйся. Ты поправишься, не переживай. Мы тебя заберем». А я лежу с перебинтованной головой, словно в чепчике. Красавица! Ноги все черные от запекшейся крови, в лангетках. Когда мне стало получше, меня стал допрашивать следователь. Задавал вопросы, каким образом я получила такие травмы. «На санках каталась», — твердила я.
Через две недели из больницы меня забирает Быстров. Вечером у нас поезд на Москву. Боря несет меня к вагону на руках, а на платформе стоит Абдулов. Я заметила только, какое у него серое несчастное лицо. Вот судьба! Мы едем не только в одном вагоне, но и наши СВ рядом… В ту ночь я не могла уснуть.
Слышала, как за стенкой крутится на полке Саша, как встает, выходит из купе покурить, затем опять заходит... Да и Боря всю ночь ворочался, вздыхал.
И вот я лежу в своей 12-метровой комнатке, иногда пытаюсь ходить. У меня все время кружится и болит голова. В зеркале — страшное опухшее лицо со шрамами на лбу и голове, а в ушах злорадный голос врачихи: «У вас будут коллоидные шрамы…»
А по «Москонцерту» тем временем разносится радостная весть: «Лейбель разбилась, у нее была трепанация черепа, чуть ли не ампутация ног! Как танцовщицы ее больше нет…»
У меня началась жесточайшая депрессия. Что я только не пережила! Зависть, ревность, обиды, предательство любимого человека... И что в остатке — у меня ни своего угла, ни семьи, а теперь и профессии…
Но я, стиснув зубы, потихоньку возвращаюсь к жизни.
Разрабатываю колени, делаю гимнастику. Как-то раз ко мне зашел приятель, который привел меня когда-то в компанию Абдулова. «Тань, это моя вина… Если ты ему не хочешь ничего сделать, я отомщу за тебя! Так с людьми не поступают…»
Спустя время узнаю, что Саша стал невыездным на несколько лет. Уж я не знаю, как это получилось, но факт остается фактом — Абдулова перестали выпускать за границу. Из-за той самой Кати, к которой он так часто захаживал. Ее признали американской шпионкой и выдворили из страны… Саша к этому времени уже стал признанным актером, ему дали двухкомнатную квартиру на Соколе, он женился на Ире Алферовой.
