Именно такой картину увидели первые зрители. Но ее даже в сильно кастрированном виде люди приняли. Вероятно, смутно догадываясь, что на самом-то деле фильм про водку! А уж когда все вернулось на круги своя, успех и всенародная любовь накрыли с головой. И ведь какой удивительно долгой оказалась судьба в общем-то незатейливой истории про любовь и измену. Мне кажется, тот кайф, с которым команда Меньшова делала фильм, на энергетическом уровне передается с пленки зрителю, поэтому его так и любят по сей день. Кстати, няни, которые помогают мне с детьми, прекрасно знают «Любовь и голуби». Конечно, с моими родителями они тоже знакомы. Но ни одна из них изначально не подозревала о связи между первым и вторым. Настолько мощна метаморфоза. В моем сегодняшнем восприятии актрисы родительский тандем в картине «Любовь и голуби» — это высший пилотаж использования театральных фишек в кино.
Ничего восхитительнее я в своей жизни не видела.
— А на съемки «Место встречи изменить нельзя» вас брали?
— Нет, но с этой картиной связана другая история. Папе изначально предлагалась роль Ручечника, которого впоследствии сыграл блистательный Евгений Евстигнеев. Ему же, любителю персонажей с «закавыкой», приглянулся Груздев, которого можно делать не прямым и очевидным, и сценаристы с режиссером пошли навстречу. Надо признать, Груздев у папы получился совершенно роскошным неврастеником. Были сложности с консультантами из МУРа, снимали чуть ли не два варианта, в одном перед Груздевым извиняются, во втором — нет.
В МУРе же вовсе не принято было извиняться ни перед кем, жизнь шла в полном согласии с установкой «отпустили — уже радуйся». А кинематографисты ее не очень разделяли…
И вот несколько лет назад я отдыхала в санатории РАМН. А там сплошь старые кадры поправляют здоровье — академики на скамейках чинно изучают научную литературу. Познакомилась с совершенно чудесным пожилым господином, обладателем отменного чувства юмора и массы свободного времени. Я гуляла с детьми, а он составлял мне компанию, вел беседы о жизни, рассуждал, как лучше делать роли. И однажды говорит: «А вы знаете, какая у меня с вашим отцом заочно история произошла?» Оказалось, он сын того самого человека, с которого Вайнеры списали Груздева. Только в отличие от кино он был математиком и просидел по ложному доносу десять лет, пока не разыскали настоящего убийцу.
И, конечно, никто перед ним не извинялся... Несмотря на то что, по утверждению моего знакомого, папин Груздев мало похож на оригинал, неврастения интеллигентного человека, не державшего в руках ничего острее ручки и обвиненного в убийстве, передана потрясающе точно. Вот так странно столкнула нас судьба. Папа был удивлен, когда я рассказала ему об этой встрече, потому что и не подозревал, что у Груздева имелся прототип.
— Читала, что родители не горели желанием, чтобы вы продолжили династию.
— В меня-актрису они не то чтобы не верили... Времена не выбирают, но 90-е действительно были дикие.
Надвигалось безвременье. И родители, как люди, жизнь нюхавшие, понимали, что актерское образование прекрасно может это безвременье усугубить. В качестве альтернативы робко предлагался журфак или иняз. Папа очень неровно дышит к французскому языку, дома частенько общался со мной только посредством такового, школу подобрал соответствующую… Ну я и заговорила — куда ж деваться!? В результате его языковых экзерсисов однажды, между прочим, чуть в историю не влипла. Кстати, вместе с мамой. Папа учил английский под руководством одного чекиста в отставке. Меня начал брать с собой, потому как ему казалось, что именно такой практики мне не хватает. Но правильно говорят, что бывших шпионов не бывает. Дело шло к окончанию мною школы. Оказалось, в Контору принято вербовать как раз в это время. Почему-то тот шпион обратился не к папе, а к маме.
