В его сети стали попадаться не только бизнесмены, но и голливудские звезды, которыми несколько лет назад он так восхищался, увидев на экране. Крис быстро смекнул, что главная «проблема» большинства — куда девать свободные деньги и как уйти от налогов. Он понял, как помочь в этом им и себе.
Крис просто поражался их легковерию!
Они несли ему огромные суммы в ответ на обещания инвестировать их деньги в какие-то невероятные «верфи», «нефтяные скважины», черт знает во что! Единственным подтверждением служили распечатанные на домашнем принтере, том самом, который обнаружил Рурк, «свидетельства» с вводящей в транс подписью «Рокфеллер».
Ни сильный акцент Криса, ни его безобразный английский, ни манера разговора почему-то никому не казались странными; ведь, в сущности, он полный неуч, прочел всего две-три книги, косноязычен, и ему трудно говорить о политике, экономике и прочих высоких материях. Конечно, французский акцент скрывал часто вылетавшие из уст Криса вульгарные и просторечные словечки, но даже он понимал, что его преувеличенная манера жестикулировать явно отдает улицей: так выбрасывают пальцы и «разговаривают» всей растопыренной пятерней грузчики, торговцы, таксисты...
Пиа не раз ставила ему это на вид. Крис часто повторял казавшуюся ему подходящей фразу, что он «не сноб», но из-за акцента выходило «не жмот». Еще бы он был жмотом! Чтобы заверить клиентов в своей состоятельности, он их поил, кормил, развлекал — на их же деньги. Жестом фокусника извлекал из бумажника пухлую пачку купюр и любил повторять, что у него правило: в мелких расходах, типа пары десятков тысяч долларов, канают только наличные. Ведь он не жмот. В дальних комнатах его роскошного номера всегда горели свечи, отражаясь в зеркалах, на небольшом столике стояли два бокала для шампанского и изысканные сладости.
Примерно такое же убранство было в другой спальне. В одной распоряжался Крис, в другой — Пиа, это был их молчаливый сговор. Например, жена Жан-Клода Ван Дамма — Дарси ЛаПьер, приходя на вечеринку к «Рокфеллерам», так откровенно флиртовала с ним, бросала столь призывные взгляды, что Крис счел джентльменским долгом, улучив момент, проводить мадам Ван Дамм к себе в спальню. Эта тигрица Дарси сама расстегнула ему ремень, ей-богу! И его это не удивляет — не одна она стремилась приблизиться к телу «Рокфеллера». Крис давно изучил людей. Он нисколько не удивится, если узнает что сам великий Жан-Клод велел жене соблазнить Кристофа: как-никак «Рокфеллер» обещал ему 40 миллионов на новый спортивный клуб и будущий фильм, за эти деньжищи и не на такое решишься! Крис не осуждает Ван Дамма, ни-ни. Роканкур ведь тоже торговал своей Пиа, после того как перегорела страсть.
Когда с клиентом сразу не все складывается, а Крис видел, как у того начинают течь слюнки при виде выпархивающей из дальних комнат Пиа в пеньюаре и с распушенными волосами, Роканкур придумывал неотложное дельце и исчезал минут на сорок. С кем он только не оставлял жену: с главным девелопером Беверли-Парка — Брайаном Адлером, с популярным французским певцом и композитором Мишелем Польнарефф, с владельцем самых дорогих бутиков одежды Шахрамом Мусазаде… Конечно, Крис ничего не утверждает и ни с какими расспросами к Пиа, разумеется, никогда не лез, но зато от него не укрылись несколько виноватые взгляды клиентов, и главное — дела с ними сразу принимали нужный оборот. Чувство вины заставляло их нести деньги несчастному «рогоносцу» Рокфеллеру.
