В моей голове все сложилось: я занимаюсь творческой составляющей, она — финансовой. Все закрутилось. И мы отправились за первой коллекцией в Англию. Потом были Германия, Америка, Италия…
Вообще мода 90-х — это что-то... Если плечи — то огромные, бижутерия оттягивала уши. Золотыми буквами на майках и джинсах сияли бренды… Мы с подругой боялись, что, попав под влияние сдержанного лондонского стиля, привезем коллекцию, которая не будет иметь у москвичек успеха.
В шоу-румах всю одежду для бутика примеряли на себя. И никак не могли взять в толк, почему мне идут все модели, а когда их надевает подруга — что-то не так. Вдруг она говорит: «Дай-ка мне твою черненькую береточку».
Оп! — свершилось чудо — вся одежда и на ней стала смотреться безумно стильно… Порой такая маленькая деталь решает все!
Шляпки продолжали меня преследовать и в поездках. Однажды увидела в витрине на манекене непонятную смешную шапочку, зашла и попросила мне ее показать. Оказалась милейшая штучка, и я ее купила. Продавцы, правда, долго совещались о цене. Когда я спросила, в чем дело, объяснили: «У нас же обувной магазин! А эта сеточка — просто оформление витрины».
Как-то в Нью-Йорке в одном из шоу-румов наткнулась на целую кучу необычных головных уборов — опять набрала! Была уверена, что в Москве они мигом разойдутся. Каких красавиц там только не было: шляпа из черной двойной сетки, внутри которой мерцали блестки, какой-то «абажур» в черных перьях…
Надеваешь — и на лице остаются одни губы. Его я потом купила сама у себя — в подарок Лолите на день рождения. Решила: только такая смелая женщина, как Лола, сможет это надеть. Но если честно, с любой шляпкой мне было так тяжело расставаться!
Наш бутик назывался «Брут» — от вошедшего тогда в моду слова «брутальный». Внутри он выглядел соответствующе: лестничные пролеты с художественно-ржавыми балками, похожими на рельсы, массивные гайки по краям, железные манекены… И среди всего этого мы с девочками-продавщицами порхали с этажа на этаж. Гости меня узнавали, спрашивали, что я тут делаю. И слышали гордый ответ: «Я не покупательница, а директор!» Персонал набирала сама.
Мы обучали наших продавщиц всегда улыбаться и окружать вниманием даже непонятно одетого клиента: «Откуда вы знаете, вдруг это подпольный миллионер Корейко?» Многие имели привычку с прищуром оценивать входящего с ног до головы: стоит ли на него силы и время тратить… Приходилось выбивать из наших девушек этот советский опыт. Мы даже предлагали гостям кофе-чай. Хотя этот политес иногда оборачивался против нас: зачастую мужчины приходили знакомиться с нашими молоденькими продавщицами. Ничего не покупали и часами гоняли у кассы чаи.
Люди заходили разные: и новые русские, и деятели шоу-бизнеса… Мне запомнилась одна дама, которая всегда ждала новой коллекции и скупала из нее все вещи своего размера. Но появлялась она в магазине всегда в обстановке строгой секретности: замотанная по самые глаза шарфом.
Разоблачалась только перед одной продавщицей, и если была не ее смена — покупательница уезжала.
Наши люди тогда были готовы выложить за любую вещь с лейблом баснословные деньги, а на неизвестную марку раскошеливались с трудом. Тогда даже ходил анекдот, что глупо покупать галстук за три тысячи, когда за углом он продается по восемь.
«Брут» оправдал свое название, бизнес оказался для меня слишком брутальным опытом. Иллюзии рассеялись. Я поняла: этот волчий труд, для которого нужны железная хватка и хороший нюх, совсем не мое...
При заполнении очередной декларации на таможне меня узнала одна из сотрудниц: «Вы же Алена Хмельницкая, да?
Зачем вам такое количество одинаковых мужских рубашек?» Мы с ней посмеялись, а потом я пригорюнилась: «И правда, зачем?» Вообще чудо, что за те три года я никого не разорила!
Модой я в своем бутике пресытилась настолько, что самой захотелось одеваться как можно проще. Черная водолазка, классические брюки или джинсы… Шляпам уж точно здесь было не место! Я и украшения с себя поснимала. Вряд ли это была депрессия. Где-то я прочитала: когда человек перестает себя украшать, подсознательно хочет, чтобы обратили внимание на него самого.
Последнюю шляпу я купила совсем недавно во Франции: соломенная, с красным верхом. Надеваешь ее — огромную, вызывающую — и оказываешься в своем закрытом микромире.
Я сделала это всего лишь раз. А дома положила ее на полку, где хранится около двадцати головных уборов. Каждая из этих шляпок в свое время что-то для меня значила, украшала самые разные моменты. Сейчас большинство уже «отжили» свое, и вряд ли я снова когда-нибудь их надену...
Благодарим салон «Roche Bobois» за помощь в организации съемки
