Рано, часов восемь. «О-о! Миша, привет!» И вдруг Алла со смехом говорит: «Папа, представляешь, он не хочет мне предложение делать!» От неожиданности я растерялся и залепетал: «Как предложение? Да неудобно... Я в джинсах, надо в общагу съездить переодеться в белую рубашку, костюм. Чтобы все честь по чести…» А Борис Михайлович засмеялся, ласково взял меня под руку и к подъезду поворачивает: «Да и так, Миша, сгодится! В джинсах, так в джинсах!» Я понимаю, что уже не вырвусь, однако делаю последнюю отчаянную попытку спастись: «Побриться... Ковбойку сменить…» — «Пустяки!»
Пришлось мне бежать в магазин за шампанским, тортом и тремя гвоздиками. Других цветов не было. В своем воображении я часто представлял этот момент, но такой импровизации не ожидал.
Пока бегал в магазин, Борис Михайлович с Аллой подготовили маму. Помню, как смеялась Алла, рассказывая, что мама мечтает выдать дочку замуж за космонавта. А тут эстрадник какой-то! Наверное, поэтому первое, что меня спросила Зинаида Архиповна, было: «Ребята, а где вы будете жить?» «Как где? — удивился я, и мы с Аллой посмотрели друг на друга. — Снимать будем! Я из училища выпускаюсь, Алла концертмейстером устроится. Заработаем, кооператив купим!» Планов у нас было громадье!
Вдруг звонок в дверь. На пороге с шампанским, тортом и тремя гвоздиками стоит бывший жених Аллы. Тот самый Валера Романов, переводчик из Египта…
Боже мой, я опередил его всего на полчаса! Помню, даже обрадовался его появлению: «Пришел…
Теперь, наверное, Алла передумает…» Мне стало жутко интересно посмотреть на эту ситуацию со стороны. Что сейчас будет?
Валера вошел в комнату и сразу все понял: на столе стояли торт, шампанское и три гвоздики. В руках он держал точно такой же «набор жениха». Гляжу, он покраснел, затем побледнел. Зинаида Архиповна схватилась за сердце. Алла стала истерически хохотать, а ее папа за чем-то срочно отлучился на кухню. «Эх! — думаю. — Поехал бы переодеваться, может, и опоздал бы…» Ну не хотел я еще жениться!
Валеру усадили за стол. Вижу, человеку нехорошо, неуютно как-то, я встал и откланялся. Меня с облегчением отпустили.
Помню, в общежитие я ехал со смешанными чувствами. Друзья мигом побежали в гастроном за бутылкой. С горя или радости, не помню, но в этот день я напился. Ребята мне без конца подливали и с сочувствием говорили: «Миш, успокойся, все бывает!» Рано утром чувствую: меня кто-то за плечо тормошит. Открываю глаза — надо мной Алла. Стоит руки в боки и грозно приказывает: «Пошли в загс!»
Заявление мы подали в Грибоедовский дворец бракосочетания. Очень престижный загс в то время: люстры, зеркала, фигурная лепка… Между прочим, первая космическая свадьба — Терешковой и Николаева — проходила здесь! Итак, до нашей свадьбы оставалось месяца два...
Я позвонил маме и объявил, что собираюсь жениться. Она деликатно попыталась меня отговорить: «Миколас, ты же еще учишься.
Тебе рано…», я ершился: «Я буду подрабатывать. Все будет хорошо!» — «Ну ладно… Тебе жить… Только знай: в нашей семье женятся один раз!»
Получив благословение, я повез Аллу знакомиться с родителями. Помню, выходим из аэропорта Вильнюса, и вдруг полил дождь. На мне модный болоньевый плащ, который купил на гонорар за съемки в фильме «Город мастеров». Укрыл им Аллу, и мы побежали в ближайший магазин покупать зонтик. Долго сидели в кафе и ждали, когда перестанет лить дождь. Потом на маршрутном такси поехали в Каунас…
Как ни странно, мои все оказались дома. Может, заранее подготовились к нашему приезду? Брат каким-то чудом из Клайпеды приехал, сестра с мамой стол накрыли, папа по такому случаю достал «крупничок» собственного приготовления.
Градусов шестьдесят, между прочим! Разлил всем по рюмочке. Алла — хлоп! — целую рюмку опрокинула, папа даже ойкнул от страха: «Осторожно! Крупничок-то ого-го!» «Нормально!» — показывает ему большой палец Алла: мол, все в порядке. А спустя время гляжу — она «поплыла». На голодный желудок ведь! Мы ее быстренько в постель уложили.
Потом всей семьей отправились в ночной ресторан. Для москвичей это тогда было в новинку, а в Каунасе в ночных программах звезды выступали. Алле родители стали наперебой обо мне рассказывать. Папа — про то, что я всю жизнь хотел быть клоуном или на худой конец конферансье. «Миколас — прирожденный артист! Весь в меня! Я всегда прекрасно пел и танцевал. Мне даже кто-то говорил, что я похож на Фреда Астора!» Он говорил правду.
