Школьные подруги Джинн крутили романы, выходили замуж, рожали детей — они завидовали ей, популярной и независимой, а она все чаще ловила себя на том, что завидует им. Не то чтобы ей хотелось сию минуту оказаться погребенной под неглаженными рубашками мужа и подгузниками младенца, просто Джинн с нарастающим беспокойством, даже раздражением, чувствовала, что очень важная часть жизни проходит мимо.
Переезд в Нью-Йорк казался идеальным решением проблемы. Джинн хотела стать актрисой, превратиться из сексуального, но бестелесного голоса в женщину из плоти и крови.
— Зачем? Зачем я это сделала? — рыдала она шесть лет спустя, когда мечта о большом кино воплотилась в предложение Пола Верховена сыграть в «Основном инстинкте».
Не желая раньше времени пугать эротическим накалом дебютантку, Верховен велел выдать ей адаптированную версию сценария. До начала съемок Джинн думала, что ее главной проблемой будет «выглядеть старше и солиднее, закрытой, уверенной в себе профессионалкой», как требовал режиссер. Проблема заключалась в том, что Сюзэнн вовремя отучила дочь от обычного для девочки-подростка увлечения косметикой, убедив, что «выглядеть красиво без макияжа — это дар, данный природой, а пренебрежения к своим дарам она не прощает». В двадцать восемь Джинн выглядела вчерашней школьницей. Чтобы скрыть этот «недостаток», Верховен велел приклеить ей накладные ресницы и подобрать очки в массивной оправе. В таком виде Джинн действительно чувствовала себя профессионалкой, но только не актрисой, а дорогой проституткой со специализацией на ролевых играх — и это ощущение полностью оправдалось, когда режиссер расписал ей во всех красках свой замысел.
Съемки короткого жесткого секса с героем Майкла Дугласа показались Джинн нескончаемой пыткой.
Знаменитый партнер сильно смущал начинающую актрису, от волнения на заштукатуренных тональным кремом висках выступала испарина, руки становились влажными, под мышками расползались темные потные круги, заставлявшие ее смущаться еще больше. Дубль за дублем бюстгальтер Джинн лопался со звонким щелчком, оставляя красные полосы на коже, а заигравшийся Майкл все бил и бил ее головой о стену, имитируя животную страсть. В перерывах, пока гримеры приводили в порядок ее исхлестанное резинкой бюстгальтера тело и припухшее после истерики лицо, Джинн, прижимая пакетик со льдом к шишке на затылке, в не слишком парламентских выражениях клялась впредь держаться как можно дальше от эротики.
Едва съемки закончились, она сбежала домой, в Тулсу.
Полтора месяца отдыхала от унизительных экспериментов и коварства режиссера — стригла газон, занималась домашним хозяйством и часами говорила с матерью, пытаясь понять, возвращаться ей в кино или нет. Джинн совершенно другими глазами смотрела на родной город: не большой и не маленький, с величественным стеклобетонным центром в иглах высоток и эллипсах универмагов, с окраинами, застроенными старомодными средиземноморскими домиками. Здесь остались ее корни, ее сердце. Уезжать не хотелось...
Но Джинн все-таки уехала — навстречу неожиданному, невероятному успеху «Основного инстинкта», предложению сыграть в «Фирме» с Томом Крузом и новой любви. Конечно, обо всем этом она уже рассказывала Сюзэнн по телефону, но разве общение с бездушной трубкой могло заменить неспешную беседу на кухне за чаем с печеньем? Наконец-то Джинн могла успокоить маму: оказывается, не все режиссеры в Голливуде похожи на Верховена. Собственно, и в нем нет ничего злодейского, просто Пол обращался с актерами как темпераментный кукольник с марионетками, а вот Сидни Поллак — как тихий, уютный, спокойный папаша с детьми. Забавно, но он в отличие от Верховена просил Джинн выглядеть как можно моложе и наивнее! На площадке своего второго фильма Джинн работала с Томом Крузом и Джином Хэкменом, по-прежнему потела в присутствии звезд и понемногу училась обращаться с «небожителями» без дрожи в голосе.
...Сюзэнн вышла встретить дочь как всегда в неизменном цветном балахоне и босиком.
Спустилась с крыльца и вдруг скривилась от внезапной сильной боли, пошатнулась, неестественно дернула рукой, словно намереваясь схватиться за голову, но забыв, как это делается….
— Мама! — встревоженная странной пантомимой Джинн бросилась на помощь.
Она не успела подхватить Сюзэнн, прежде чем та потеряла сознание и осела на согретые солнцем плиты дорожки. Помочь было уже нельзя: обморок перешел в кому задолго до приезда «скорой помощи», до больницы Джинн маму живой не довезла. Причиной смерти стала аневризма сосудов головного мозга.
