Видимо, первые Суинтоны преуспели в битве с дикими вепрями, которыми когда-то кишели леса Нортумбрии. Эти славные люди, судя по всему, вообще не знали покоя. Они участвовали во всех войнах: от Столетней до Второй мировой. А вот о женщинах рода Суинтон история умалчивает, будто его бесстрашные сыны размножались вовсе без их участия. Лишь Элси, прабабка Тильды, оставила в семейной летописи яркий след. О небывалом размахе ее ежегодных балов писали во всех газетах. Тильда видела эту знаменитую женщину на портрете, украшавшем лестничный пролет в их доме: надменный взгляд светской львицы оставлял неприятное ощущение. Неужели вся жизнь этой дамы сводилась к примеркам бальных нарядов и перебранкам с прислугой? Нет, такая участь явно не для Тильды! По ней уж лучше пасть на поле брани, чем стаптывать туфли, кружась по паркету.
И бой не заставил себя долго ждать.
Первое сражение Тильды грянуло в стенах закрытой частной школы для девочек: конечно, родители определили ее в учебное заведение для отпрысков благородных семейств. Из ста учениц, в число которых входила и юная Диана Спенсер, в недалеком будущем жена наследника британского престола, бунтовала одна Тильда. Ей все здесь не нравилось: жесткая дисциплина, скудная еда, процветающие подхалимство и ябедничество. Под кроватью она хранила запрещенные музыкальные пластинки, а однажды демонстративно отказалась участвовать в соревнованиях спринтеров на приз графства Кент. Бегать она обожала ради удовольствия, а ради трофея — нет уж, увольте! Пришлось инсценировать вывих лодыжки, что, кстати, у нее получилось достаточно правдоподобно.
В школе девочкам с утра до ночи твердили, что все они — избранные и их ждет наидостойнейшая участь стать женами политических лидеров Британии, но Тильде при одной мысли о подобной перспективе сводило скулы.
Диана Спенсер —да, та в лучшем виде воплотила в жизнь мечту преподавателей школы, а Тильда… Нет, у нее в голове к тому времени созрели другие планы.
Она блестяще окончила колледж Феттc, тот самый, где учился Тони Блэр, но в отличие от будущего британского премьера и в страшном сне не могла представить себя открывающей заседание правительства. Два года строптивая дочь Суинтонов, вымахавшая к тому времени под метр восемьдесят, тощая, длинноногая, с рыжей лохматой шевелюрой, прожила в Кении, где работала в благотворительной миссии и спасала чернокожих детей от голода и целого букета заразных болезней.
В Кембридже она изучала социологию и политологию, потому что считала несправедливым современное устройство мира — и Британии в частности. Даже вступила в ряды компартии: девушка словно хотела избавиться от клейма благородного происхождения. Оно казалось ей досадной ошибкой, нелепой оплошностью. Ведь все люди равны и в равной степени достойны благосостояния... Неизвестно, чем бы закончились поиски истины — вполне возможно, Тильда примкнула бы к террористам, если бы не новое увлечение. В жизнь рыжеволосой бунтарки совершенно внезапно ворвался театр, в одночасье перевернув все с ног на голову. Или наоборот — с головы на ноги?
…— Знаешь, почему я люблю Эдинбург?
— вдруг перебила Тильда Джефа Хака.
Он удивился. Интервью плавно катилось к финалу, и вдруг беседа приняла неожиданный оборот. Но с Тильдой всегда так: она мила, обворожительна, интонации ее голоса неподражаемы, он не знает ни одного человека, который так выговаривал бы слова — и мягко, и веско, она словно баюкает собеседника в колыбели, но… однажды может наступить момент, когда Тильда заставит вас резко проснуться.
— Здесь я впервые поняла, что могу состояться как актриса.
Что ж, кажется, Джефа ждет сюрприз: теперь его подруга намерена отвечать только на свои, очень личные и, очевидно, не дающие ей покоя вопросы.
Да, все произошло именно в этом городе, в театре «Траверс».
Она появилась здесь совершенно опустошенной, без надежд на достойную работу. В Стратфорде, в театре «Королевской шекспировской компании общества Шекспира», где Тильда несколько лет добивалась ролей, мисс Суинтон определенно дали понять: ей тут не место. Нет, ее окружали достойные люди — Кеннет Брана, Гэри Олдман, Дэниел Дэй-Льюис, но среди них она выглядела белой вороной. Все женские роли уходили к примам: Джульет Стивенсон, Харриет Уолтер. Тильда не была похожа ни на одну из них. Да и выше любой на целую голову…
В театре «Траверс» она сразу стала востребованной актрисой: в пьесе «Белая роза» Суинтон играла русскую летчицу Инну Паспортникову — бесстрашную девушку, которая сражается с фашистами.
После первой репетиции за кулисами в темном коридоре ее вдруг окликнул невысокий, крепко сбитый мужчина.
— Вот, возьми, — и протянул меховую шапку.
— В ней ты еще больше будешь похожа на русскую.
В этой рыжей лисьей шапке Тильда отыграла несколько десятков спектаклей. Играла с запалом, с доселе неведомой страстью. Роль идейной русской летчицы будоражила в жилах кровь воинственных Суинтонов. А мужчина, что подстерег в коридоре, сразу запал ей в душу. Яркие глаза, сильная энергетика. Она видела, насколько Джон Бирн талантлив: декорации, костюмы, даже световое оформление спектакля — все на нем.
