Мариза Беренсон: «Мне было суждено потерять всех»

«Порой сердце сжимается, когда я после очередной поездки захожу в пустой темный дом, где меня никто не ждет».
Юлия Козлова
|
22 Декабря 2011

Но даже оказавшись на свободе, я ею не пользовалась. Да и не знала как. Пока училась, в Америке внезапно тяжело заболел отец, я так и не успела с ним проститься, и этот грех останется со мной навсегда. Его смерть прочно укрепила во мне ощущение, от которого так мучилась в детстве, — ощущение неминуемого и скорого прощания, неизбежной краткости счастья. С тех пор стала бояться, что судьба моя уже предопределена: будущем я буду терять всех, кого люблю. Казалось, мне так и не удастся нигде и ни с кем бросить якорь, его вырвут из самых глубин подводные бури… — безрадостные чувства-мысли для юной девушки. Дурное пророчество собственного производства. Меланхолия стала моей второй натурой и остается таковой и по сей день.

— Ваше пророчество сбылось?

— Сбылось. Сбывается…

— Тот грустный период совпал с радостными начинаниями. Вас заметили, вы стали моделью, попали в кино. Вас называли редкой экзотикой — «женщиной с зелеными глазами». Эта необычность, непохожесть на стандартных красоток тех лет и сделала вас популярной…

— …А ведь я могла все потерять в один миг, когда попала в автокатастрофу. Это случилось на съемках в Бразилии. Ехала в машине, не пристегнувшись, ночью, в дождь, по темному узкому шоссе. В памяти осталось лишь ощущение скорости и стремительное, гипнотическое приближение двух ослепительно сияющих кругов, которые в конечном итоге ударили в голову… Очнулась уже в машине «скорой помощи» с порванным лицом, вся, будто губка, пропитанная кровью.

Раны на теле горели. Казалось, кровь сочилась отовсюду. Врачи приняли решение везти меня в Рио, в клинику Иво Питанги — там меня должны были капитально заштопать, причем в кратчайшие сроки. Меня «сшили» буквально по лоскуткам.

Помню тот первый после аварии день, когда посмотрелась в зеркало и удивилась своему ледяному спокойствию — половина лица представляла собой сплошную гематому, наискосок исполосованную шрамами, из которых торчали нитки. Я не заплакала. Почему? Только сказала Питанги: «Сделайте что угодно, только спасите лицо — это мой хлеб». Я провела в той бразильской больнице три месяца.

— Мариза, а как познакомились ваши родители?

— Встреча моих родителей — сюжет для классической мелодрамы. Европа горит во Второй мировой войне, немцы активно продвигаются на юг. Бабушка не знает, где спрятать свою 18-летнюю дочь. Имея связи в высших кругах, она решила обратиться за помощью к американскому послу во Франции, и тот помог моей маме попасть на корабль, плывущий за Атлантику. А уже в Нью-Йорке маму поселила у себя одна из лучших подруг бабушки, главный редактор «Harper’s Bazaar».

В то время мой будущий отец служил в морской компании «Grace Line», и в его обязанности входила переправка беженцев из Европы. Так случилось, что в один прекрасный день, уплывая от войны к свободным берегам благословенной Америки, молодой военный влюбился в юную красавицу. За время, пока длилось путешествие, они уже все для себя решили и, едва ступив на землю, отправились оформлять отношения.

Но отцу пришлось уехать на фронт, да и у мамы не было желания отсиживаться в укрытии. Она вернулась во Францию, работала водителем санитарной машины Международного Красного Креста, позже сопровождала английские войска в Индии — в составе Красного Креста. Родители провели в разлуке два года и не знали, свидятся ли когда-нибудь, как повернется судьба… ведь они могли погибнуть. Но, к счастью, этого не произошло. Война закончилась, они встретились в Нью-Йорке, и вскоре на свет появились мы с сестрой.

— Боюсь затрагивать столь болезненную тему. Но не могли бы вы рассказать о своей сестре?

— Мы с Берри были очень близки. Всегда. Во всем. Несмотря на то что нас разделяли год и два месяца в возрасте, да и были мы очень разными.

Стенли Кубрик
Стенли Кубрик
Фото: Global Look Press/Russian Look

Она — само спокойствие, разумность, величавость. Я — сплошные нервы, эмоциональная нестабильность. Она восхищалась моими профессиональными победами, я — победой сестры на личном фронте.

В ранней юности Берри была кругленькой и пухлой, как на картинах Ренуара. Кудрявая голубоглазая блондиночка. Я же была полной противоположностью, девушкой с полотен Модильяни — длинной, худой шатенкой с зелеными глазами. Она была смешливой, я — печальной. Она — вечный оптимист и располагала к себе окружающих, в нее мгновенно влюблялись. В отличие от меня... Когда собирались гости, родителям не приходилось долго упрашивать Берри выступить перед публикой — она быстро выбегала на сцену и под хохот окружающих начинала уморительно изображать комика Джерри Льюиса.

В это время я обычно жалась где-то по углам, стесняясь выйти к людям и прошептать дежурное «добрый вечер».

Вдвоем нам никогда не было скучно, а нашей любимой игрой было наблюдение за птицами в бинокль. Мы занимали позицию в гуще деревьев и… впрочем, игра обычно заканчивалась громким смехом, ведь мы недолго высматривали беззаботных птах, гораздо интереснее было ловить окулярами соседских юношей.

В детстве мы одевались одинаково, но, став девушками, поменяли стиль. Берри не красилась, носила туфли на плоской подошве и была сама естественность. Я же любила косметику, обувь на высоких каблуках и стильную одежду. Мы ни в чем никогда не были конкурентками, даже в любви.

1 2 3 4 5 6 7 8
Подпишись на наш канал в Telegram

Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог