Нельзя угодить всем, надо выбрать только самых близких людей и быть верным им.
Нур часто потом вспоминала эти слова Хусейна. С течением времени многое менялось. Она одолела наконец арабский язык. Делала что могла, чтобы улучшить медицинское обслуживание в Иордании, а в результате забастовки 1989 года ее подданные разгромили клиники, в обустройство которых она вложила душу. Против нее по-прежнему плели интриги родственники мужа, а жена родного брата Хусейна, препротивная принцесса Сарват, наговорила прессе, что Нур регулярно грабит казну их бедной страны, покупая себе дорогие украшения. В одном интервью Сарват сказала, что за несуществующее кольцо королева заплатила 5 тысяч долларов, в другом — что 15, а в третьем —все 100!
И всему этому Сарват якобы была свидетельницей.Тем не менее время принесло одно очень важное изменение — Нур научилась доверять Хусейну, из-за своей изоляции и пережитых вместе трудностей она привязалась к нему так крепко, как лоза винограда может привязаться к поддерживающей ее изгороди. Поэтому сейчас, когда против воли Хусейна развязали эту войну в Заливе, Нур просто с ума сходила от страха, что с мужем может случиться худшее.
Они обе, Алекса и Нур, уложив детей, до поздней ночи сидели с застывшими лицами перед телевизором, не в силах оторваться от страшных новостей: американцы вторглись в Кувейт, он наводнен танками, рвутся гранаты, бесконечно показывают теракты и толпы несчастных беженцев как из Кувейта, так и из Ирака, которым муж Нур — Хусейн открыл доступ в свою страну.
Сам Хусейн, а его хладнокровие и решительность были известны, мог находиться где угодно, даже в самой гуще боя. Алекса не выдерживала вида этих страшных кадров, закрывала лицо руками и все спрашивала сестру:
— Ведь ты не поедешь туда, правда? Ты не имеешь права собой рисковать, у тебя дети, слышишь!
Пять, шесть, двадцать раз в день Нур молилась, повернувшись лицом к Мекке. Сестра говорит, что надо сделать выбор: или дети, или… Но она — королева Иордании, жена короля Хусейна, и выбор у нее был, когда она собиралась замуж, а сейчас у нее выбора нет.
Лежа по ночам без сна, она вспоминала их самые счастливые часы с Хусейном.
Вот они на вечеринке с принцем Чарльзом и Дианой — танцуют, беседуют, пьют шампанское. Диана обожала Хусейна, говорила, что не встречала более остроумного и милого человека. Вот Хусейн повел жену в известный парижский ночной бар, где они столкнулись с подвыпившими израильтянами. Узнав Хусейна, те стали просить у него автограф. Подмигнув Нур, он лихо черкнул им свою роспись на бутылке мартини. Невероятный человек! Нур ждет его к ужину, а он разъезжает по Амману и окрестностям на стареньком «Форде», переодевшись таксистом, и расспрашивает народ, что они думают о короле! А вернувшись во дворец, все заработанные в этот вечер деньги отдает охране. Дети гроздьями висели на нем все время, что он проводил дома, и Хусейн успевал и приласкать, а когда надо — и дать подзатыльник или наказать; с шести лет брал сыновей с собой в военные лагеря, учил стрелять, фехтовать, бороться, плавать, прыгать со скал в море.
Однажды Хусейн взял их старшего сына Хамзу с собой в вертолет, и они попали в густейший туман, при котором самому опытному пилоту трудно было бы посадить самолет, а Хусейн посадил. Частенько Нур боялась даже спрашивать, в какие «мужские игры» сегодня играли с отцом ее нежные мальчики. Но такое воспитание принято на Востоке, и она смирилась с этим. Как смирилась и с тем, что во всех их домах и дворцах жила на женской половине, в Рамадан по пять раз на день ходила в мечеть, научилась не высказывать своего суждения при мужчинах и позволяла себе красноречие только тогда, когда они с Хусейном оставались наедине.
Поэтому сейчас у нее не было выбора. Пожалуй, впервые жизнь заставила ее, как никогда раньше, осознать: она не просто женщина, не просто жена своего мужа, она — королева, и ее место рядом с ним, чем бы это ни грозило.
— Алекса, я уезжаю.
