«Если бы не болезнь, Сережа был бы гением», — с гордостью говорила о сыне Ия. Ей хотелось в это верить. Когда мы гуляем с Сережей по городу и из музыкального киоска звучит песня на английском, я спрашиваю: «О чем это поют?» — он переводит дословно. Его отец Всеволод Шестаков каждую субботу приходил к нам и занимался с Сережей языком. Мы с Севой подружились… Я еще в молодости бывал на спектаклях в студенческом театре МГУ, где они с Ией познакомились. Шестаков легко перевоплощался в прораба-строителя — это при своем интеллигентном лице и будущей профессии гидрогеолога. Засветился в нескольких фильмах — играл ученых-физиков.
Трудности, связанные с болезнью Сережи, с одной стороны, развалили их союз, с другой — связали Ию с Севой навсегда. «Ради сына я 16 лет прожила в семье, которой, по сути, уже не было», — как-то сказала Ия.
Мы с Севой, конечно, на эту тему не говорили. Все чаще про политику. Ия, заскучав, выдавала: «Замолчите оба!»
А в один прекрасный день Сева нас всех удивил — появился на пороге под руку со своей домработницей грузинкой Заирой: «Мы только что подали заявление в загс». Как люди воспитанные, мы всегда сажали ее с нами за стол, хотя было очевидно, что гостья не из той кастрюли. Рядом наши друзья — Андрей Мягков, Ася Вознесенская, обсуждаем творчество Блока, а она глазами хлопает, явно скучает. Что называется: «молчи — за умного сойдешь». Шестаков — типичный «вшивый интеллигент». Да еще ученый — мозги заняты, поэтому обдурить его проще простого. Мы с Ией ему потом выговаривали: «Ну ты дал! Зачем тебе это нужно?» Заира была гораздо моложе его и буквально околдовала Севу.
Через несколько лет эти чары рассеялись, когда он переписал свою квартиру на сына, а Заира не смогла скрыть, что у нее был совсем другой, коварный план. Развестись по-человечески у них не получилось — Сева нанял адвоката… Тот быстренько оформил развод, зато сам чудесным образом оказался прописан в квартире у Шестакова. И до сих пор последняя жена Севы не может выписать оттуда его бывшего адвоката. Заира с тех пор так и не угомонилась, теперь как с цепи сорвалась: ходит на телевидение, рассказывает, что чуть ли не она занималась воспитанием нашего Сережи… Если бы Ия знала, если бы только могла вообразить, какая мышиная возня начнется после ее ухода! Приложила бы сплетников по матушке, как умела только она. Самое печальное, что люди обеспокоены не трагедией, которая случилась в нашей семье, а истерией и склоками.
Мне не хочется во все это лезть — человека нет.
Всеволод ушел незадолго до Иечки, в апреле. Это не было неожиданностью — ему плохело постепенно. И Ия говорила об этом спокойно: «Сева уже почти не ходит». Но подруги утверждают, якобы для моей супруги это был сильный удар, который повлиял и на ее здоровье. Сложно сказать, я сам был выбит из колеи этим известием…
Сережа жил по очереди у обеих бабушек, а потом мы получили большую квартиру и забрали его к себе насовсем. Со временем купили дом в деревне Дорофеево, куда ездили всей семьей. Иногда у Сергея случались приступы гнева: кричал, разбрасывал карандаши — что-то с ним творилось нам непонятное, и как помочь, не знали. Подруга-психолог Элла Печникова объясняла, что для таких людей главное — привычная цепь событий.
И мы составили ему расписание: завтрак, рисование, обед, фортепиано, ужин, сон… Сбой в системе был сродни катастрофе. В определенные часы он любил смотреть «Возвращение Мухтара» и «Угадай мелодию». И однажды телевизор не включился.
— Сломался, — констатирует Ия.
— Но мы будем надеяться? — говорит Сережа.
— Телевизор сломан! — раздражается мама.
— Но мы все же надеемся?
Типичный разговор с дошкольником. Хотя и у Сережи случались проблески самостоятельности. Однажды мы обнаружили, что он придумал рецепт — делает себе омлет в микроволновке: разбивает три яйца, прокалывает желток, размешивает и ставит разогревать на минуту.
Ия говорила: «Я молю бога, чтобы он прибрал меня вместе с сыном», — считала, что Сережа без нее не выживет.
