Вернулся через месяц. То, что все это время он беспробудно пил, я поняла позже… Думала просто сильно переживал, поэтому такой помятый. «Я так сильно тебя люблю, — говорит, — что готов принять чужого ребенка». «Идиот, это твой ребенок!» — почти прокричала я, но он мне не поверил. И только когда родилась его совершенная копия, муж поменял свое мнение. Родители его приехали, посмотрели на Танюшку и вынесли вердикт: «Наша кровь!» Когда муж и дочь спали вдвоем, я могла смотреть на них час напролет. Глядела и плакала от нахлынувших чувств. Думала: «Боже мой, какое счастье!» У дочки — ладно, что внешность папина, — моего вообще ничего нет. По характеру не боец. В каких-то ситуациях мне нужно было сомневаться, точно ли я ее родила?
Мой Леня тоже преображался. До сих пор ко мне подходят самые разные женщины с признаниями: «Я так любила вашего брата!»
Хотя в сложных ситуациях он, как и в детстве, рассчитывал на мою помощь. Однажды нужно было обворожить родителей, которые не соглашались отдать за него дочь. Им-де не нравилось, что Леня артист, человек априори не только необеспеченный, но и несерьезный. И я пошла. Способность завораживать аудиторию рассказом у меня явно от отца. Уж такой Ханс Кристиан Андерсен был, когда ему что-то надо… Знакомство мое с родителями потенциальной невесты прошло без сучка и задоринки. Леня женился. Вторую его жену звали Ириной, впрочем, как и третью. Сейчас пишут что, Ленька бабником был: мол, одних жен четыре. Все не так! Когда Леня влюблялся, он думал — на век, сразу собирался в загс. Не представлял себе, что можно как-то по-другому. Настолько порядочен был и испытывал потребность каждую минуту делить с любимой женщиной.
Это сейчас все просто — прыг в койку, и готова семейная жизнь. Я все его влюбленности и расставания переживала, потому что хотелось, чтобы жизнь брата как-то оформилась, определилась. Страдала, когда не складывалось. Поверьте, он был как никто другой достоин любви. Просто слишком долго ее искал… Леонид — мужик, сейчас таких не делают. Что очень важно для актера, он нес пол. Почему теперь смотрят девчонки в экран — и вроде все у этого героя есть: и взгляд, и рост, и в брюках, — а не тянет? Мужик ведь чувствуется на уровне молекул. И девчонки за Леней ходили толпами, как крысы за дудочкой. В театре сыграет брутального героя вроде Ханлара — и новая армия поклонниц уже в состоянии боевой готовности. А сколько по нему умирало артисток и артисточек! Причем все рвались со мной дружить-общаться, думали, что я посодействую сближению.
Я просто свирепела от этого! Однажды говорю в сердцах Леньке: «Да что ж такое? Хоть бы он у тебя отсох!» «Ты чего несешь? — И так меня схватил, что чуть не придушил. — Единственное, что есть прекрасного в этой жизни, — это женщина!» Последней Лениной супруге, о которой я поведаю отдельно, не очень нравится, как я про него рассказываю. А мне не хочется представлять Леонида кем-то другим. Мой брат любил жизнь во многих ее проявлениях. Помимо женщин, было в ней и второе прекрасное, из-за коего я из Ленькиной заступницы превратилась в вечного помощника его жен. Леня ведь никого не боялся, кроме меня. Ни отец, ни мать не имели на него такого влияния. А я, когда в гневе, убить могу. Грохнуть стулом каким-нибудь по башке… То есть я этого, конечно, не делала, но теоретически вполне способна, и Леня это понимал как никто другой.
Однажды приезжает ко мне жена его, которая из двух Ир, убей не помню. Вся в слезах: «Ой, он меня домой не пускает! Ой, там бабы, наверное…» У меня от Ленькиного жилья ключи были всегда. Хватаю такси, рыдающую жену и тяжелой артиллерией едем к брату. Жара тропическая. Она на стреме внизу остается (видно, удирающих баб ловить), а я наверх… Отпираю дверь, а там — картина маслом: трое пьяных в дугу мужиков сидят на полу в трусах, при них начатая бутылка водки, пустые в отдалении, и… играют в шахматы! Все артисты из его театра. Я грозной поступью (ее изобразить с моим 42-м размером ноги несложно) иду к ним, беру поллитровку и об раковину хрясь! Один говорит: «И это твоя сестра! Ужас!» Короче, страху нагнала. А третий, совсем молоденький их собутыльник, потом мне названивать начал.
Спрашиваю у Лени: «А что мне тот мальчик ваш все трезвонит?» — «Влюбился. Ты так брутально грохнула нашу бутылку, что произвела на него сильное впечатление». — «Передай ему, что растлением малолетних не занимаюсь!» «Да, — очень серьезно ответил брат. — Актриса может себе позволить все. Кроме одного — быть смешной». Когда Леня произнес эту фразу, еще не было воинствующих фанаток пластических операций в нашем цеху, бабушек в смешных нарядах со смешными мужчинками… Но как точно ведь сказал! Вот в этом был весь Леня: раз! — и в десятку попадет. Или промолчит так, что всем не по себе станет. Эльдар Рязанов признался однажды: «Я Маркова боялся! Мужик, да еще и молчит все время. Непонятно, что у него на уме». Когда брат жил на Вернадского, внизу была квартира Володьки Трошина, который знаменитые «Подмосковные вечера» исполнял.
