— Мне об этом никто раньше не говорил. Видимо, все происходит помимо моей воли, я просто не могу это контролировать… — сказал он и признался девушке, что когда танцует, преодолевает сильную боль. Рассказал об избиении, переломе, прогнозе ортопедов и долгих месяцах, проведенных в тренировках. О своих чуть ли не ежедневных визитах в больницу.
— И после всего ты хочешь стать танцором? Это же вопрос времени, разве не понимаешь? Наступит день, когда ты просто упадешь на сцене и уже не сможешь подняться! Зачем себя так истязать?
Сообщение о его недуге стало для Лизы настоящим потрясением, и если прежде она восхищалась им, то теперь подвергала сомнению упорное желание Патрика связать свое будущее с балетом.
Она называла его глупцом, наивным мечтателем и даже самовлюбленным гордецом. «Тебе не надо никому ничего доказывать, это какая-то бессмысленная война», — постоянно повторяла девушка. Но Патрик лишь удивлялся: неужели она думает, что он так легко все бросит? Сдаст позиции? А как же его планы, его мечты? Знаменитая труппа в Нью-Йорке, благосклонность Барышникова, принц Зигфрид из «Лебединого озера» Чайковского — партия, о которой Патрик грезил годы...
— И что, ты готов ради этого умереть? — осторожно поинтересовалась Лиза.
— Не-е-ет, умирать я не собираюсь, а вот выжить — да, — ответил он смеясь.
Окончив школу, он получил долгожданную стипендию нью-йоркской труппы Харкнесс. Мечта начала сбываться.
Оставалось сделать всего несколько шагов...
Собирая вещи и готовясь покинуть родной Хьюстон, он пригласил Лизу на прощальный ужин. Они выбрали симпатичный французский ресторанчик «Сен Мишель» в восточной части города.
— Тебе остался один семестр, — сказал Патрик, взяв девушку за руки. — Я обоснуюсь, встану на ноги, а ты приедешь ко мне в Нью-Йорк, и мы поженимся.
В Нью-Йорке Патрик поселился в съемной квартире на 70-й улице, неподалеку от Центрального парка. Первый же день, проведенный им в составе прославленной балетной труппы, показал — впереди его ждет кошмар. Артисты сидели на жесткой диете (не более 500 калорий в сутки), изматывали себя ежедневными тренировками и страдали от поистине военной дисциплины на репетициях.
Патрик сполна ощутил все то, о чем предупреждала мать накануне отъезда: «Наша школа — санаторий по сравнению с Харкнесс...» Буквально накануне приезда Патрика в стенах театра случилась трагедия — скончались две балерины, диагноз: «крайнее физическое истощение». Стройный ход репетиций был нарушен допросами следователей, пытавшихся разобраться, что привело девушек к гибели. Громкий скандал, который обсуждал весь светский Нью-Йорк, поставил театр на грань закрытия, но репетиции продолжались, хотя артисты, не стесняясь, уже искали ангажемента на стороне.
Трудностей Патрик не боялся, поэтому быстро влился в строй послушных «солдатиков» Харкнесс, тщательно скрывая ото всех свою самую главную тайну — после каждой репетиции левое колено предательски опухало, нестерпимая боль отдавала в стопу, он не мог ступить и шагу.
Он брал такси и мчался в клинику, где его вскоре записали в постоянные пациенты. Порой Патрику приходилось выбирать между приемом антибиотиков и едой — на то и другое банально не хватало денег (в труппе он был стажером на самой низкой ставке). Как-то раз Суэйзи удалось выкроить небольшой отпуск, чтобы съездить домой в Хьюстон — повидать любимую Лизу и сделать у знакомых хирургов операцию «последнего шанса». (На приеме у врача в Нью-Йорке 24-летний Патрик услышал, что его многострадальное колено полностью исчерпало свои ресурсы: «У вас колено дряхлого старика. Либо вы немедленно перестаете танцевать, либо… В общем, прогнозы самые скверные, тут уже по сути и лечить-то нечего».)
Но Патрик пропускал мимо ушей все эти прогнозы.
