Борис Кустодиев: мир на колесах

Он желал смерти, цепенея от невыносимой боли, когда ланцет хирурга вскрывал его позвоночник.
Александров Алексей
|
01 Сентября 2010
Врачи поставили Кустодиева и его жену перед дилеммой: что сохранить — руки или ноги? На фото: художник в своей мастерской
Врачи поставили Кустодиева и его жену перед дилеммой: что сохранить — руки или ноги? На фото: художник в своей мастерской
Фото: РИА «Новости»

Режиссер был счастлив, услышав о таких небольших деньгах, разговор затянулся, художник играл с марионеткой, которую ему принесли. И вдруг она ожила, замахала руками, побежала по комнате, а за ней, скрипя на поворотах, шустро поехало кустодиевское кресло-каталка. Борис Михайлович хохотал как ребенок. Деревянная кукла пошла! Может, пойдет и он?

Кустодиев работал: писал этюд к новой картине, потом долго бился над обложкой новой книги — он любил все делать хорошо, а довести эту работу до совершенства никак не удавалось. Тем временем брат Михаил собирал в сарае автомобильный кузов. Компанию ему составляла только такса Пегги, в честь которой он хотел назвать автомобиль. Вскоре собака не выдержала — потерла нос лапой, чихнула и убежала.

Добытый по большому блату довоенный лак источал такой ядреный аромат, что не выдержало бы и менее нежное существо, но Михаил Михайлович, обмотав лицо мокрым платком, стоически продолжал работать. У него была цель — он хотел, чтобы Борис смог увидеть мир. Пока что он заключен в четырех стенах, и еще неизвестно, что выйдет из поездки в Германию: недавняя попытка снять дачу в городе Лебедянь Тамбовской губернии оказалась не слишком удачной. Пожив несколько месяцев в маленьком, словно сошедшем с одной из его картин городке, он заскучал и запросился в Ленинград. И там, и на Введенской улице жизнь брата протекала между постелью и инвалидной коляской. Машина станет его спасением.

Братья Кустодиевы выросли в небогатой, но очень дружной провинциальной семье в волжском городе Астрахани.

Их отец преподавал будущим батюшкам в духовном училище словесность — он умер в 1879 году, когда Борису исполнился год. Позже он попал в духовное училище, затем поступил в семинарию — жизнь, казалось, была предопределена, но все изменила колесившая по России выставка передвижников. Она добралась и до Астрахани, братья на нее сходили. Михаил остался равнодушен к картинам: он учился в реальном училище, и его куда больше увлекали механизмы. А Борис был потрясен: он начал брать уроки живописи и вскоре оставил семинарию — петербургское высшее художественное училище при Академии художеств получило нового студента, а в астраханской епархии одним священником стало меньше.

Михаил Михайлович отошел в сторону и придирчиво оглядел результаты своего труда: высокий угловатый кузов на тонких колесах с длинными спицами, лежащие в углу сарая бархатные диванчики, выдранные из старой свадебной кареты. Дело двигалось, скоро «Пегги» станет ногами брата.

Этот мартовский день был чудо как хорош, но Кустодиевы узнали об этом позже. Постановлением Особой комиссии при Совнаркоме ему разрешили выехать в Берлин, и это значило, что у семьи появилась надежда. Боли мучили Бориса Михайловича все сильнее, стала отниматься правая рука, и он начал приучать к кисти левую — художник не мог потерять профессию. Ближе к маю Михаил наконец доделал «Пегги», и после нескольких пробных поездок было решено отправиться в дальнее путешествие. Бак заправлен, колеса накачаны, кузов блестел, как новый, — Ленинград и окрестности принадлежали теперь семье Кустодиевых.

Недавно вернувшийся в СССР Алексей Толстой жил в Детском, бывшем Царском селе, и давно звал в гости Кустодиевых — Михаил был его однокашником по Технологическому институту.

Братья решили отправиться к писателю на машине: автомобиль фыркнул, чихнул, и в лицо закутанному в плед художнику ударил сырой весенний ветер.

Погостили они на славу, на обратном пути остановились на опушке леса, разожгли костер и поставили на него взятый из дома самовар.

В верхушках сосен шумел ветер, толстый ковер еловых иголок скрадывал шаги, стаканы с горячим чаем обжигали пальцы.

Вечер получился таким хорошим, что никому не хотелось возвращаться домой. Они снялись с места, когда начал накрапывать дождь. На «Пегги» пока что не было крыши — Михаил обшарил все городские свалки, но подходящей пролетки не нашел.

Михаил завел машину, усадил брата на сиденье, закутал в теплый плед. Затем крутанул руль, «Пегги», подпрыгивая на ухабах, покатила по проселочной дороге.

Ветер усиливался, и Борис зябко кутался в плед. Вечером он начал кашлять, через несколько дней у него поднялась температура. Поначалу она была невысокой, и врачи не определили воспаления легких. Когда же верный диагноз постаили, было уже поздно: измученный долгой болезнью организм не справился с инфекцией.

Но пока сидящие в машине люди не ведают этого. Выехав на шоссе, шофер прибавляет скорость, и «Пегги» шустро рвется вперед. Михаил широко улыбается и оборачивается к брату: «Ты, конечно, опять скажешь, что я хвастаюсь, но мы едем с о скоростью не меньше чем пятьдесят километров в час!» Борис хлопает его по плечу, Юлия Евстафьевна смеется. Дома Кустодиевых ждут расспросы детей и приготовленный Анечкой ужин…

1 2 3 4
Подпишись на наш канал в Telegram

Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог