Да пропади они пропадом, эти чертовы белки!..
С тремя малышами Маргарет обосновалась на своей родине — в городке Пейсли, что к юго-западу от Глазго, и энергично взялась за обустройство домика с двумя спальнями и смешным, довольно карикатурным на вид садом. Яблони цвели, гортензии распускались, два сына и дочка росли, словно на дрожжах. Твердая рука требовалась только младшему, Джерри. В двенадцать лет смышленый в общем-то малец вдруг сдуру ляпнул, что пойдет в актеры. В его суровой католической школе подобные заявления считались чем-то вроде богопротивной ереси — нормальные дети из рабочих районов мечтали о профессии столяра или в лучшем случае фармацевта, но Батлера оправдали: что с него взять, безотцовщина!
Конечно, у Маргарет, женщины фигуристой и видной, со временем завелся второй муж, во всех отношениях достойный, но у Джерри язык не поворачивался называть его отцом.
Он горячо молил всех католических святых послать ему настоящего папу. Хоть одним глазочком бы на него поглядеть… Часто, засыпая, он представлял его в образе соседа, чудаковатого дедушки Тома, или Санта-Клауса, или того бесстрашного чувака из «Звездных войн». Джерри уже было шестнадцать, он вовсю женихался и бренчал на гитаре песни «Битлз», когда приснился тот удивительный сон. Будто он подходит к озеру, а на берегу спиной к нему сидит сутулый мужик в грязном рваном пиджаке. Отец... И чувство восторга, смешанного с ужасом, охватывает Джерри. Он просыпается в холодном поту, сердце дико бьется от одной только мысли о возможности этой долгожданной встречи.
— Мама, как ты думаешь, я увижусь когда-нибудь со своим настоящим отцом?
— спросил он в то утро Маргарет.
Маргарет вздрогнула и едва не уронила венчик для теста. Обернулась на сына: бог мой, она и не заметила, как ее младшенький стал совсем взрослым. За все эти годы они и словечком не перекинулись насчет ее первого мужа — она старательно обходила эту неприятную тему, а парень, видно, страдает…
— Конечно, сынок, обязательно увидишься.
Она и думать забыла о том разговоре — чего не брякнешь спросонок, но ровно через пять недель в городке Пейсли объявился Эдвард Батлер...
Тот самый подлец, что бросил ее с тремя малолетками в чужой стране с прыгучими белками... Да, он жив, здоров и, представьте себе, спустя четырнадцать лет вспомнил об отцовском долге. Но старшие дети уже давно переехали в Глазго, и миссия предстать перед очами блудного папы была возложена на младшего — Джерри.
Дорогу в бар, где его ждал отец, Джерард Батлер запомнил на всю жизнь. Его детские муки, когда у всех соседских пацанов были папы, пусть никудышные, пьющие, крепко бьющие своих чад за плохие отметки, но все-таки реальные, из плоти и крови, ожили и тревогой всколыхнули душу. Дрожали ноги, в горле пересохло. Он минут двадцать не решался переступить порог бара, а потом набрал полную грудь воздуха и нырнул внутрь, как в холодную прорубь…
Совсем не старый...
И не страшный... Напротив — веселый, словоохотливый дядька. Одет хорошо: не рваный пиджак, а добротная куртка. Вот только руки немножко дрожат и глаза как у побитой собаки. Они выпили пива, и поддавший Эдвард впервые назвал его сыном. Боль, гнев, обида — все ушло, и накатило такое безграничное счастье, словно он, Джерри Батлер, шестнадцатилетний юнец, бреющий по утрам щеки, превратился в глупого несмышленого щенка, задорно лающего на прохожих. Он восторженно глядел на отца, а тот рассказывал удивительные вещи о своей жизни.
В Монреале Эд живет в роскошном пентхаусе с окнами от пола до потолка. У него есть собственный магазин, в котором чернокожие девушки продают зонтики и шляпы.
Да, нынче он на коне, его знает весь город, но Эд знавал и тяжелые времена… Лет семь назад бросил все и махнул в Африку, в Республику Того. Искал залежи золота, а нашел медь. Босиком плясал на земле, которая обещала принести кучу денег, но счастье было недолгим: предал партнер, лучший друг... Заграбастал прииски, подделав документы. С горя Эд загремел в больницу, едва не сдох от малярии. Вторая жена — француженка, между прочим, — примчалась спасать, но в аэропорту Ломе упала с трапа, сломала лодыжку. Ее на каталке привезли к нему в палату, и они хохотали трое суток: а что еще прикажете делать, когда жизнь ставит тебя раком?
После встречи с отцом потрясенный Джерри ворочался без сна целую ночь: он вдруг понял, что больше всего мечтает так же, как Эд, носиться по свету.
