Она — ко мне в спальню. Зоечка спит с цветом лица здоровенького поросеночка. Вот за нездоровый румянец она мне и всыпала веником, который, очевидно, просто попал под руку.
И такие истории были, которые, слава богу, заканчивались хорошо, хотя имели шансы закончиться как угодно. Друзья-приятели таскали у пап ключи от машин, и мы, добавив храбрости пивом, совершали тайные автомобильные вылазки. Казалось, мчаться неизвестно куда — страшно весело. На самом деле это было прежде всего опасно, потому что катались выпивши. Хотелось драйва, приключений, видно, поэтому мы с двоюродной сестрой Настей (сейчас она с детьми живет в Голландии) умудрялись и вместе, и по отдельности находить сомнительные компании и вляпываться в различные истории.
Апофеозом стала эпопея с судом.
На ней родительское терпение иссякло окончательно.
Каждое лето меня и Настю оправляли отдыхать в пансионат Академии наук в Звенигород. Дедушке как академику полагались ежегодные путевки. В то лето мне исполнилось пятнадцать, а Насте — шестнадцать. И вот однажды мы пригласили к себе в номер мальчишек, которые просидели у нас до утра. Все было абсолютно невинно — пили пиво, болтали о разной ерунде. В нашу компанию затесался парень, которого мы и не знали толком. Только потом выяснилось, что он, пока мы трепались под пивко, обокрал родителей мальчика, также сидевшего у нас в гостях. Пропала там сущая ерунда — кроссовки, еще что-то, но факт оставался фактом — было совершено преступление.
Жертвы кражи, поскольку мы росли такими оторвами, подумали, что их сын тоже имеет отношение к происшествию.
Чтобы как-то доказать свою невиновность, парень привел меня с Настей в качестве алиби. И мы рассказали его родителям, как пили с ним ночь напролет... Настоящего вора, конечно, вычислили. И было расследование с милицией. Опрашивали всех, и нас с Настей в том числе.
…Как же они орали — и мама, и Андреич! Я думала, нас убьют. Мало того, что открылись все наши посиделки с мальчиками, так еще «девочек из приличной семьи в суды не вызывают, даже свидетелями!»
Как будто мы в каком-то притоне неизвестно чем занимались. Я, правда, на суд не ездила.
Обошлись присутствием Анастасии. Словом, все выяснилось, но… Как говорится, ложки-то нашлись, а осадочек все равно остался.
— Вы про скитания упомянули. Что, уходили из дому?
— Нет. Просто жизнь моя текла в основном на улице. А из дома я уходила только один раз, и это было смешно.
Мы поссорились с мамой. Я, объявив, что ухожу, естественно, навсегда, двадцать минут простояла в подъезде. Мама решила, что я отправилась к бабушке в соседнюю квартиру, и пребывала в этом заблуждении, пока не пришла наша соседка.
«Женя, — сказала она. — Там Зоя в подъезде рыдает, что ушла из дому, а ее никто не ищет. Вы почему не идете за ребенком?!»
Конечно, мама тут же полетела меня забирать.
— Родной отец как-то проявлял себя в сложный период вашей жизни?
— Как раз лет в пятнадцать я ему и позвонила.
Я странновато говорила по телефону, и отец предложил встретиться. Так мы вновь начали общаться.
Я бегала к нему на Воровского, теперь Поварскую, где у отца была комната в коммуналке. Мы гуляли по городу, покупали всякие вкусности. Но все равно меня не покидало ощущение «побывала в гостях, а теперь пора домой, к родителям». Хотя и что-то мое, родное, я тоже в нем чувствовала. Какие-то мелочи. Я с детства имею привычку сопеть, когда волнуюсь. Как- то пришла к отцу, а он накрывает на стол и сопит как десяток ежей.
Вспыльчивость и категоричность тоже явно достались мне по наследству от него. Отец уж если дружил, то мог в лепешку разбиться, но и «не дружил» тоже сильно.
Время от времени он то ли в шутку, то ли всерьез спрашивал: «Чем тебе, дочь, моя фамилия не угодила?» Резонного ответа подобрать не получалось, потому что детские фантазии вряд ли могли сойти за уважительную причину, и я отмалчивалась. И тогда он притворно-театрально ворчал: «Эх ты… Зойка Симонова!»
Поначалу, когда мы сидели у него и лопали всякую ерунду, папа включал блокбастеры. Потом постепенно — свое кино. Под ненавязчивым соусом: посмотри, вдруг будет любопытно. Но его кино я тогда в силу возраста не понимала.
