Оправдание готово — телефона ведь у нас не было… Вот тогда что-то важное из нашего дома и ушло…
— Неужели вы ни о чем не догадывались?
— Почему-то мысли о Нине все время бессознательно всплывали в течение всей моей жизни с Леней. То кто-то намекает, что видел Леню с Ниной в буфете, или что они по странному совпадению озвучивали фильм в Киеве… Меня это обижало, но я не подавала виду. Представляю, как надо мной смеялись те, кто знал об их тайном романе… Я была настолько наивной дурой, что ни о чем не подозревала. Наверное, меня, как человека открытого, было легко обмануть. Вот Леня этим и пользовался...
Было время, когда Нина пыталась со мной дружить.
Даже приходила однажды ко мне домой за выкройкой. Мы тогда все увлекались шитьем, вот она и советовалась, как сшить платье. Потом, много позже, мне передали, что она кому-то в гримерной сказала: «Лида совсем не следит за собой. Ходит в задрипанном халате…» Нина обожала носить платья с рукавами-фонариками, которые, на мой взгляд, совершенно ей не шли. Я, помню, советовала ей: «Отпусти волосы. У тебя они такие красивые». И уже в «Мастере и Маргарите» она играла Маргариту с длинными волосами. А я в этом спектакле играла Геллу. Помню, как страшно стеснялась играть полуобнаженной на сцене. Леня меня воспитывал: «Чего стесняться-то?! Обалдела? У тебя такая красивая фигура!»
Однажды Леня меня спросил, не завидую ли я Шацкой? Все-таки такая роль…
Я в это время строчила ему брюки. «Нет. Не завидую. — ответила я. — Вроде она и красивая, и фигура замечательная, а вот глаза у нее какие-то невыразительные. Пустые…» Он торопливо ответил: «Да-да-да… Ты права… У тебя глаза выразительные».
— А в театре знали об их романе?
— Они от всех таились. Думаю, знали только самые близкие Нинины подруги. Когда она ушла от Золотухина, в театре говорили: «А у Нинки-то, оказывается, кто-то есть!» Однажды в гримерке при большом скоплении народа ее стали пытать: «Ну скажи, кто он? И почему тоже не разведется?» Она таинственно улыбнулась и ответила только на второй вопрос: «Ему жену жалко. Она без него пропадет. И вообще они большие друзья».
Леня уже вовсю снимался. «Мартин Иден», «Иванцов, Петров, Сидоров», «Экипаж».
Мы даже какую-то мебель с ним купили. Правда, Леня до последнего дня нашей совместной жизни ездил в метро и на троллейбусе или на такси. Сказать, что мы жили роскошно, нельзя, но и не бедствовали. Завели дома коробочку, в которую складывали деньги на хозяйство. Леня иногда брал большую сумму, но я никогда не спрашивала, на что. Он зарабатывает — он и тратит! А если бы мне и понадобились деньги, уверена, он никогда не спросил бы: «На что истратила?» А я никогда не просила…
Однажды я поехала отдыхать одна. Леня сказал, что не может. Перед возвращением в Москву даю Лене телеграмму «Встречай. Привези в аэропорт куртку и туфли». Жду. Он так и не появился. Гадаю: «Что с ним? Наверное, снимается». Еду домой. Вижу, в квартире его явно давно не было.
Утром, так его и не дождавшись, еду к подруге за город. «Представляешь, Ленька пропал…» Она почему-то испытующе смотрит на меня… «Что случилось?» — спрашиваю. «Да нет, ничего, ничего…» — и глаза отводит. А я опять за свое: «Ну почему он так поступает? Не понимаю — ну кто я для него? Это какое-то неуважение». Она быстро отворачивается, будто что-то хочет сказать, но не решается… Я с ней поссорилась в тот вечер и уехала домой. «Она ничего не понимает! И даже то, что мы давно не любовники, ни о чем не говорит. Ну и что? Все так живут!» Приезжаю — Леня дома. Вижу его испуганно-виноватый вид. Он не знает, что соврать. «Ты знаешь… я решил… я подумал…» — несет что-то несусветное. Врать он умел — выкручиваться приходилось постоянно, так что в этом он достиг высот. А тут что-то мямлит неуверенно… — А что значит: «Мы давно не любовники»?
— В последние годы у нас вообще прекратились сексуальные отношения.
Откатывались каждый на свой край кровати — благо, что большая, и спали. А поскольку все разговоры о сексе были табу, я ничего и не спрашивала. Тем более что подруги, делясь своей семейной жизнью, говорили, что на седьмом году брака — это нормально, мол, все так живут.
С самого начала наша любовь приносила мне немало страданий. Уйдя от мужа, я страшно переживала, что причинила боль человеку, очень меня любящему. И, наверное, правду говорят — на чужом несчастье счастья не построишь. А потом мы с Леней расстались, так же мучительно и больно разрывая нашу жизнь… Помню, в последние годы мы очень ссорились.
