Там все дешево, легко и замечательно», или: «Ты, как талантливый человек, можешь делать все талантливо везде».
Об Израиле мы совершенно ничего не знали, кроме одного — там живут агрессоры и враги. Как-то мне в руки случайно попал самоучитель иврита, на удивление хорошо составленный. Я поехала на гастроли с театром по Скандинавии и в дороге учила новые слова. Решила: если суждено уехать в чужую страну и начать там новую жизнь, то играть в театре буду только на иврите.
В Израиле мы с Максом поначалу вместе учили иврит. Я к тому времени знала много слов, но никак не могла преодолеть языковой барьер в общении с местным населением. Однажды, помню, едем с Максимом в автобусе. Он сует мне в руки деньги и говорит: «Иди покупай билет!»
Я лихорадочно замотала головой: «Нет, ни за что не смогу». Максим отвернулся и уставился в окно. Я на ватных ногах подошла к водителю и выдавила из себя нужную фразу на иврите. К моему удивлению, водитель понял и протянул два билета!
— Как получилось, что Максим Леонидов постепенно превратился в мужа Ирины Селезневой?
— Израиль нам хоть близок по ментальности, но Максим не учел того обстоятельства, что музыка и вкусы у нас все-таки разные. И хотя он выучил язык и даже записал диск на двух языках, оглушительного успеха не получилось.
У меня же карьера в Израиле сложилась замечательно. Я победила на ежегодном фестивале моноспектаклей «Театронетто». Как говорится, на следующий день проснулась знаменитой.
А ведь прошло всего пять месяцев после нашего приезда. После громкого успеха появились статьи обо мне в ведущих изданиях, я стала выступать на телевидении, сниматься в кино.
Максим же занялся строительным бизнесом, но дело не заладилось. Впрочем, этот опыт был всего лишь фрагментом в жизни моего бывшего мужа.
— Как ваша семья устроилась в Израиле?
— Поначалу жили все вместе в одной большой квартире. Помимо нас с Максимом там обитали бабушка с дедушкой, его папа и мама. Через какое-то время мы решили разъехаться с родителями и жить своим домом.
Но в тот период Максим постоянно находился в депрессии. От этого мне было неуютно. Я переживала из-за того, что у меня все складывается замечательно, а у него, такого талантливого и умного, дела не идут.
Конечно, возникали сложности. Максим иногда выпивал, хотя прежде этой проблемы не было, постоянно на меня обижался. Ему казалось, что меня его жизнь не интересует. Я старалась как-то сглаживать конфликты, но свекровь подливала масла в огонь, постоянно подзуживая Макса: «Тебя здесь не любят, нужно ехать обратно в Россию».
Не знаю, возможно, если бы не случай, мы разбежались бы раньше… Как-то мне позвонили из Москвы и пригласили в картину «Московские каникулы». После премьеры меня стали узнавать на улицах Тель-Авива и Москвы. Честно говоря, я получила эту роль благодаря Максу.
Андрей Макаревич* устраивал в Москве концерт в честь 25-летия группы «Машина времени». На юбилейном вечере были Леонид Ярмольник и Алла Сурикова, которая искала актрису на роль Лучаны. На вечере Ярмольник представил Макса Алле Ильиничне и, между прочим, сказал: «У Леонидова жена — актриса. Она могла бы сыграть главную роль в нашем фильме». Сурикова обратилась к Максу: «Ваша жена красивая?» Максим пожал плечами: «Да ничего...» Так меня утвердили на роль взбалмошной итальянки.
От съемок я получила огромное удовольствие. Меня окружали изумительные актеры — Наталья Гундарева, Армен Джигарханян, Олег Табаков, Сергей Никоненко, Леонид Ярмольник... Леня не только играл главную роль, но и исполнял обязанности продюсера. Он мог договориться с кем угодно и о чем угодно.
Если бы понадобилось привести на съемки Бориса Николаевича Ельцина, думаю, Леня сумел бы договориться. Он очень заботливый человек, вился вокруг меня, как еврейская мама, каждый день спрашивал: «Ты суп сегодня ела?» А в выходные они с женой Оксаной приглашали меня к себе в дом, чтобы я не скучала в гостинице.
— Ирина, как вы узнали, что Максим встречается с актрисой Анной Банщиковой?
— Муж работал в России (снимался в передаче «Эх, дороги!»), привозил мне подарки из дальних стран, звонил из разных точек мира. А я жила в Израиле и была не в курсе сплетен.
Но, думаю, в каждой семье рано или поздно случаются такие моменты...
Как-то в очередной раз Максим засобирался в Россию, — заканчивать работу над новым альбомом «Девочка-виденье». Скорее всего он уже не на шутку был увлечен молодой актрисой. Утром побежала на репетицию. Я была в театре, когда мне позвонили и сообщили, что отец Максима скончался. Незадолго до этого Леонида Ефимовича положили в больницу с инфарктом. После похорон Максим сразу же уехал в Петербург, а я осталась с его мамой и стариками в Израиле.
Однажды звоню Максу (в Петербурге он снимал квартиру), вдруг трубку берет какая-то женщина. Я растерялась. Прошу Макса к телефону, она как ни в чем не бывало: «Кто его спрашивает?» — «Это Ирина…» — «Ирина? Макс болеет ангиной, он не может подойти к телефону». Не знаю, он ли велел так преподнести мне сложившуюся ситуацию, или она сама... Словом, когда Максим вернулся в Тель-Авив, я ни о чем его не спросила.
— Почему вы ей не устроили допрос с пристрастием?!
— Не могу сказать, что Максим грешен, а я — сущий ангел.