А туфли мы купили в роскошном каннском магазине. Отель, дабы загладить вину за пропажу и сохранить репутацию, спонсировал поход в любой бутик и покупку двух пар обуви — мне и Саше. Драгоценности к платью Саша приобрел в подарок на свои деньги. Выбрала скромный, но вполне подходящий к наряду комплект Cartier — ожерелье и браслет. После того как прошлась по ковровой дорожке фестиваля, дама из жюри поинтересовалась: от какого это дизайнера у меня такой интересный наряд?
Остались бы самые светлые воспоминания о той поездке, если бы не появившиеся после смерти Саши строчки искового заявления с требованием признать наш брак недействительным. В этом документе меня обвиняли в том числе и в аморальном поведении. Якобы в Каннах я вела себя развязно: положила ноги на плечи члену жюри Александру Кайдановскому, чем опозорила нашу российскую делегацию. А еще, оказывается, просила Сашу остаться во Франции навсегда. И вообще — являюсь никому не известной артисткой без роду-племени. Хотя если бы я действительно хотела эмигрировать, могла бы это сделать не единожды. С Виктором Ивановым, известным каскадером, за которого вышла замуж спустя годы после Сашиной смерти, меня связывали отношения еще до знакомства с Кайдановским. И Витя не раз звал поехать с ним в Штаты...
Если бы можно было сделать так, чтобы Саша вернулся хотя бы на время! Как бы люди, сочинявшие весь этот бред, смотрели ему в глаза? Мне они казались бессовестными взрослыми, которые наговаривают на ребенка. «Ничего себе ребенок в двадцать семь лет!» — возмущались отставные подруги Кайдановского. А я такой себя ощущала — неискушенной, доверчивой и беззащитной. Пожив в Москве, столкнувшись после Сашиной смерти с несправедливостью и оговором, обросла броней, научилась стискивать зубы. И все равно недоумеваю: как совесть позволяет сочинять небылицы и выступать с ними в ток-шоу на всю страну?
Люди, которые приходят в такие программы, похожи на актеров с заранее распределенными ролями. Они не стесняются выглядеть глупо и аморально. Интимные подробности, доверенные им в минуту откровенности, выносят на всеобщее обозрение. Представьте: вы поругались с мужем, а друг пойдет в ток-шоу и расскажет, как у вас чуть до драки не дошло. И никому нет дела, что на следующий день вы помирились и дальше жили душа в душу.
Помимо всего прочего в исковом заявлении говорилось, что я хотела завладеть фамилией гениального режиссера, его наследством — роскошной квартирой с евроремонтом в центре Москвы, загородным домом. Звучит! Послушать Сашиных «друзей» — получалось, что я погубила великого человека с целью заграбастать его несметные сокровища.