Но проблемы нужно решать по мере поступления, поэтому начала с визы. За французами дело не стало. Аccompagne Кайдановского? И они без разговоров шлепнули свой штамп в мой паспорт. Но в те времена, чтобы выбраться за границу, надо было еще получить разрешение от российских властей. А дело происходило в пятницу вечером.
— Приносите документы в понедельник, — сказали мне. — А забрать сможете в среду.
— Как в среду?!
Это означало одно: фестиваль пройдет без меня. Шла по Садовому кольцу и рыдала. Рядом притормозила машина.
— Девушка, вам куда? Почему такая грустная? Давай подвезу! — за рулем сидел веселый мужчина средних лет.
В наше время нельзя садиться в машину к незнакомцу. А раньше к таким вещам относились проще. Я вот не испугалась и села. И оказалось, что этот человек был послан мне свыше.
— Рассказывай, что у тебя стряслось? — спросил он.
И я, глотая слезы, все выложила.
— Сейчас позвоню знакомой, может, и получится!
— Что получится?
— Помогут тебе, не бойся!
Одной рукой водитель рулил, другой звонил по сотовому.
Лихо затормозив, мой спаситель скрылся за какими-то дверями и спустя полчаса вернулся с бумагами, в которых красовалась нужная печать. Но вместо того чтобы радоваться, я еще больше разволновалась:
— Ты должен проводить меня, вдруг в аэропорту будут что-то спрашивать!
И он поехал в Шереметьево. Стоял и ждал, пока не помахала ему рукой, пройдя паспортный контроль. Больше этого человека я никогда не видела. Не заблудилась в парижском аэропорту, в Ницце меня встретила машина Каннского фестиваля. Удивительным образом все фрагменты сложились в пазл, и я приехала к Саше — перенервничавшая, голодная...
Когда затормозили у гостиницы Martinez, стоящая вокруг толпа заревела, захлопала, предвкушая, что в машине звезда кино. Задала им загадку: кто такая, откуда?
Добравшись до номера, упала на кровать и уснула. А когда открыла глаза, рядом стоял Саша с кем-то из организаторов фестиваля и, показывая на меня, говорил: «Моя невеста!»
Для церемонии закрытия привезла комбинезон никому тогда не известной Юли Николаевой. Он был из черной тафты с шортиками, а поверх надевалась юбка в пол на широком поясе, но с максимально возможным разрезом. Когда я шла во всей красе, были видны обнаженные ноги. Но к платью не оказалось ни туфель, ни украшений. Нужно было отправляться по магазинам. А скоро и Александру Леонидовичу пришлось составить мне компанию...
Известный факт: во время Каннского фестиваля в гостиницах процветает воровство. Фанаты идут на любые ухищрения, лишь бы заполучить какую-то личную вещь знаменитости. Прокатилась волна краж и в тот раз. Из нашего номера пропали туфли Кайдановского. Если честно, то и брать больше было нечего, разве что смокинг с рубашкой. Но рубашки Саша лишился из-за собственной рассеянности. Он потерял ее по дороге на виллу, выделенную председателю жюри Клинту Иствуду: там за закрытыми дверями совещалось жюри. Поскольку им запрещалось выходить на связь с внешним миром, Иствуд выручил Сашу, отдав ему одну из своих рубашек. Плюс бабочку в придачу.
