Со студенческих лет была увлечена творчеством Тарковского, ходила на ретроспективы его фильмов. В постановке отрывка из «Братьев Карамазовых» я играла Лизу Хохлакову и сама придумывала декорации. На сцене возвышалось пианино, с него свисала занавеска, на которой была опрокинутая ваза — сухие розы выпали из нее. Дополняли картину мокрая книга и несколько монет. Каждый раз сочиняла невесть что, создавала эдакую вдохновлявшую на творчество «тарковщину». Та работа, кстати, получила премию за лучшую женскую роль на конкурсе отрывков. Кайдановский, снимавшийся в «Сталкере», казался мне одним из круга приобщенных к великому мастеру и посвященных в избранные.
Пробы проходили у Александра Леонидовича на Поварской. Я поднялась по лестнице, позвонила в звоночек столько раз, сколько было указано на табличке рядом с фамилией. Раздался звонкий лай. Кайдановский, всклокоченный, в свитере, открыл дверь, провел по коммунальному коридору в свою комнату, где меня приветливо встретили собака и кот. Это было огромное пространство с украшенным росписью и лепниной высоченным потолком, стенами, выкрашенными в черный цвет, и запыленным эркером.
— Вы читали сценарий? — первым делом спросил он.
— Я... я с ним... спала.
Александр Леонидович рассмеялся, а мое напряжение улетучилось. Не знаю, как объяснить это удивительное единение и созвучие, которое возникло между нами с первых же минут знакомства, несмотря на разницу в возрасте: ему — сорок семь, мне — двадцать пять. Он задавал вопросы, я откровенно отвечала на камеру, как будто давно знала его. Я тогда была совершеннейшим ребенком — наивной, смешной, глупой девочкой-болтушкой, абсолютно прозрачной и искренней.
Раз встретившись, мы не смогли расстаться. Раньше мне казалось зазнайством утверждать, что с Сашей я разговаривала на одном языке. Но ведь, по сути, так и было. Мы отправились отметить успешные пробы, а потом снова вернулись к Кайдановскому. Все случилось неожиданно и странно, он словно втянул меня в свою зону, произошло слияние на каком-то запредельном, подсознательном уровне. Казалось, иначе не могло быть: я влюбилась, не успев переступить порога его дома, а все последующие события стали единственно возможным воплощением моего чувства. Мы стали жить вместе. Хотя Александр Леонидович потом не раз упрекал: мол, все произошло слишком быстро, а я — слишком доступна. Но я лишь была честной с ним и с собой.
Кайдановский оказался невероятно умным, начитанным, эрудированным. У него была огромная библиотека, которую ему помогла собрать близкая подруга Лора Андреева, работавшая в Доме книги на Арбате. Как только в продажу поступали редкие дефицитные издания, она звонила, Кайдановский прибегал и покупал их.
