Играя чертенка, я сломала ногу и валялась дома, читая в сотый раз «Скучную историю» Чехова, где героиня мучается вопросами, как жить, что делать. Читала и рыдала. Это была история про меня. Слова героини Кати «Что мне делать?» мучили. Я тоже не знала, что делать. Искала опору в жизни и не понимала, чего именно жду, душа металась. Все время казалось, что вот еще чуть-чуть и начну наконец жить, вот завтра все изменится. Мне не было покоя. Вот фильм прошел — а что дальше? Сейчас деньги есть, а что потом?
Не знала тогда еще, что душевный покой не зависит от обстоятельств, количества денег, фильмов и прочего. Периодически, отвлекаясь от чтения, я учила английский — лекции были записаны на магнитофон. Ко мне пришел Саид Багов, актер. Я позвонила в театр узнать расписание, и он взял трубку. Сказала ему, что лежу дома, Багов спросил:
— Тебя навестить?
На автомате ответила:
— Да, — хотя совершенно этого не хотела, мы с Саидом были шапочно знакомы.
А характер у меня был тогда непростым, я была такой эгоисткой. Снялась в очередном фильме, и все равно казалось мало. Хотелось больше славы, больше денег, больше поклонников.
Меня навещали знакомые и друзья с цветами, мороженым и пирожными. Наверное, считали звездой. А Багов пришел и ничего не принес. И мне это не понравилось. Он спросил, как дела, и я так же, как и всем, ответила, что мне всего мало и все плохо. Саид стал говорить со мной о Боге и рассказал притчу, как один человек пришел к Создателю и Тот его спросил:
— Что ты хочешь?
И человек сказал:
— Не дай мне уклониться от Твоей любви.
— Хорошо, — ответил Бог. — Я дам тебе то, что ты не попросил у Меня, дам, что в голову тебе не могло прийти, чтобы попросить, и добавлю то, о чем ты и мечтать не мог. И все это только потому, что ты попросил угодное Мне, а не просил смерти врагов своих, денег и подобного.
А потом Саид заговорил со мной про то, что душа материальна, весит по физическим законам семь граммов и бессмертна. А у меня в школе по физике двойка была, и я на этих словах просто вырубилась, и все это мне совсем не понравилось. Даже не запомнила, что он дальше говорил. Саид стал прощаться, и я лицемерно ему улыбалась. Он ушел. Я включила магнитофон, чтобы послушать английский, а там слова Саида: «Человек пришел к Богу...» Тут я поняла, что случайно стерла кусок урока английского и записала какую-то мутотень Саида. И от злости взвивалась к занавеске и чуть ли не кусала ее. Но так как выхода не было — все равно лежала дома с переломом, — пришлось вместе с английским слушать этот текст по двадцать раз на дню. Я не знала, как его стереть.
