— Как скоро Эдвард Станиславович сделал вам предложение?
— Он настолько был, как мне казалось, напуган всеми женскими уловками, попытками его захватить, что только говорил: «Люблю, люблю!» — а вопроса о свадьбе не поднимал. И я как-то тогда не особо этого жаждала.
Прошло какое-то время с первой нашей встречи, и со мной произошли большие перемены: я пришла к Богу. Поняла в тот момент, что в актерской профессии мне нравились только пух, перья, слава и тому подобная белиберда. А обретя веру, осознала, что все это преходяще, такая пустота на самом деле. Произошло это со мной неожиданно, в один день. Но сначала маленькое отступление.
...В детстве я была очень стеснительной, и у меня даже не возникало мысли стать актрисой. Я совершенно не верила в себя. Маме, наверное, иногда казалось, что лучше меня покритиковать, чем в чем-то поддержать или поощрить. Поэтому если мне говорили: «У тебя не получится» — я это принимала. Если говорили: «Ты не сможешь» — верила, что и правда не смогу.
Актрисой я стала по Божьей воле, не иначе. Мама везла меня в университет подавать документы на биологический факультет. Я любила в детстве животных и растения, и она решила, что мне прямая дорога именно туда. Решила за меня. По пути она поняла, что забыла какую-то справку, оставила меня ждать у метро и вернулась домой. И вот я стояла у станции «Краснопресненская» и разговорилась случайно с одной девочкой, которая, как выяснилось, собиралась поступать в театральный. «Пойдем вместе, — предложила она, — будет не так страшно».
На прослушивании читала стихотворение «Жанна д’Арк». Потом мне говорили: «По тому, как ты шла, по одному твоему виду было понятно, что ты поступишь». Я удивлялась, ведь, как уже сказала, была человеком крайне неуверенным в себе. Однако поступила во все театральные вузы, кроме ВГИКа. Я выбрала ГИТИС и стала учиться у Андрея Александровича Гончарова. Так началась моя театральная история.
Помню, за несколько месяцев до вступительных экзаменов я сломала ногу и лежала в больнице. Пришла в палату санитарка и, глянув на меня, почему-то с презрением сказала:
