— Ну извини, так вышло...
Максим — в большом серьезном бизнесе, хотя окончил ВГИК, продюсерский факультет. Но сказал однажды: «Кино — хорошее дело, однако больших денег тут не заработаешь».
— Вы боитесь одиночества?
— А я не одинок. Вот чего боюсь, так это мертвого телефона — страшно, если он вдруг совсем замолчит. Всегда хочу быть нужным кому-то. Был период в девяностые: внезапно прекратились все концерты, а прежде у меня их было много. Я не голодал, начал зарабатывать на рекламе, деньги были. Но по ночам стали сниться зрители, полный зал. Это трудно объяснить.
Нет, я не держусь за прошлое, хотя ничего никогда не забываю. Боюсь ли будущего? Тоже нет, мне интересно, что ждет впереди.
Хотя ждать может всякое. Вот мы дружили с Сергеем Николаевым. Он в «Варваре-красе...» играл царского сына Андрея. Помните — «упитанный, а невоспитанный»? Недавно он лежал в больнице. Шунтировали сердце, заодно нашли и вырезали онкологию. Встретил его на открытии мемориальной доски Татьяны Лиозновой. Спросил:
— Ты как?
Улыбается:
— Да уже получше.
И буквально через несколько дней умер. От старухи с косой не застрахован ни молодой, ни старый — в любой момент можешь оказаться в ее объятиях.
Когда мне поставили страшный диагноз, я вдруг обнаружил, что мыслю как Николай Ростов из «Войны и мира» перед смертью: за что меня, я же такой хороший?! Пока обошлось — перенес все операции, живой, а это главное.
Самое важное для меня — оставить добрый след на земле. Гениально сказал все тот же Павич: «Уши и нос растут при жизни, а волосы и имя — и после смерти». Жизнь — она короткая. У Высоцкого есть строчки:
Мне есть что спеть, представ перед Всевышним,
Мне есть чем оправдаться перед ним.
У меня тоже есть. Но я хочу успеть сделать как можно больше.
И еще одна фраза мне очень нравится — у Анны Андреевны Ахматовой:
Я притворюсь беззвучною зимой
И вечные навек захлопну двери,
И все-таки узнают голос мой,
И все-таки ему опять поверят.
Я хочу, чтобы мой голос слышали, чтобы ему верили.
