Обе актрисы вполне корректно общались в пределах театра. Читаю письмо, которое мама писала папе со съемок «Хождения по мукам». Это 1955 год: «Здравствуй, Глебунечка! Сейчас только пришли из «Спартака» (кинотеатр. — Прим. О.Н.), смотрели «Неоконченную повесть». Всем очень понравилась Быстрицкая. Просто очень! А сцена, когда она рыдает, а он слышит все, это же — охо-хо! — как здорово!» Это говорит о том, насколько мама была честна в своих оценках...
До прихода мамы в Малый театр оставалось два года. Скоро они с Быстрицкой станут играть в очередь главные роли.
Я запомнила такой эпизод. Это было во время съемок экранизации «Дачников» Бабочкиным. Обе актрисы снимались в этой картине. Мне года четыре. Летом мы жили на даче в Абрамцеве. Помню, как мама приехала на газике с Быстрицкой. Они забрали меня, и мы поехали в Поленово, где шли съемки. Полдороги я сидела на коленях у Элины Авраамовны. Никакой открытой вражды не было, было творческое соперничество двух красивых, талантливых актрис. А соперничество — совсем не значит ревность...
Хотя, наверное, многим в театре хотелось их столкнуть лбами. Спокойно жить им не давали. Например, существует фото: на стенде висят портреты ведущих артистов театра. По чьему-то умыслу фотография Нифонтовой оказалась не рядом, а под портретом Быстрицкой. Хотя звания народных артисток РСФСР, а потом и народных СССР они получили одним указом. Все ждали, какая будет реакция. Мелкий укол, но маму это обидело. Фотографию эту ей специально подарили, и она ее сохранила...
Существует изящная легенда. Однажды Быстрицкая пожаловалась Бабочкину:
— В театре говорят, что Нифонтова талантлива, а я только красива.
На что Бабочкин остроумно ответил:
— Элиночка, красота — это тоже талант!
Однажды я паслась в пошивочном цехе, ожидая маму с репетиции. Спрашиваю у костюмерши:
— А чьи это манекены у вас стоят?
— Это твоей мамы, а это Быстрицкой.
— А почему у манекена Быстрицкой такая узенькая талия?
— Элина Авраамовна всегда пользуется корсетами, а твоя мама не любит...
Забегая вперед, скажу, что на маминых поминках в Доме актера Соловьева не была и цитировать Быстрицкую не может. По словам очевидцев, Элина Авраамовна выступила коротко, серьезно и уважительно. Без восклицаний и слезы в голосе, она для этого слишком умна. «Не знаю, как теперь играть, как жить, за кем тянуться, как одеваться...» — «Не ее текст», — сказала бы мама.