Р.Н.: Наташа встретила меня в аэропорту. Свет падал таким образом, что ее огромные зеленые глаза, казалось, сияли. Внутри меня что-то сжалось, наверное, от предчувствия события значительного и одновременно интимного. Я тут же себя одернул: у тебя жена и двое детей. На другой день мы встретились с президентом Paramount, я показал ему фрагменты из своих режиссерских работ. Он хвалебно о них отозвался, но направил меня к другому человеку: «Надо посоветоваться с президентом по производству, я отвечаю только за дистрибуцию». Прошло две недели, и я получил ответ от другого президента Paramount: разрабатывать мою заявку в сценарий и затем в фильм он не рекомендует.
Параллельно я вел переговоры с 20th Century Fox, а там то один человек уехал, то другой не приехал. В общем, в Штатах я застрял. Дома работы не было и надежных перспектив — тоже (то было начало девяностых), так что я всеми силами пытался пробиться в Голливуде. Наташа помогала, переводила на английский мои тексты, сопровождала на переговорах. Она очень толковая женщина, настоящая бизнесвумен. Веру в какой-то степени создавал я, а тут роли поменялись: Наташа работала в Штатах над моим творческим имиджем. Сил на это она положила немало. Я видел в энергичной Наташе качества, которые меня поражали.
Когда я впервые приехал в Сан-Франциско с показом своего режиссерского дебюта «С тобой и без тебя», познакомился с инженером–дизайнером русского происхождения Димой Демидовым. Мы подружились, он сделал мне роскошный подарок — книгу о Хичкоке с раскадровками культового фильма «Психо». Когда родились наши девочки, Дима присылал детскую одежду, стал их крестным. В Америке я часто останавливался у него, но в этот приезд дела требовали моего постоянного присутствия в Лос-Анджелесе. Поначалу жил в мотеле, но это было слишком расточительно. Наташа предложила пожить у нее — в ее доме была свободная комната. Я наблюдал, как работает Наташа, как неутомимо продвигает мои творческие замыслы, как искренне верит в мой талант, и чувствовал, что не заслуживаю этого. Со временем я вдруг обнаружил, что неравнодушен к ней. Это не было романтическим чувством с первого взгляда, просто моя признательность Наташе постепенно преобразовалась в более сложное и глубокое чувство — любовь.
