— Это послание от Лены. Она хотела меня забрать.
Долго не могла понять: при чем тут Лена? Потом догадалась — даже в полубреду он помнил, что был чуть не убит в ее день рождения.
Перед гибелью Майоровой все меркло, в том числе судьба нашего фильма, которая была искорежена. Его мало кто видел. Рубинчику картина «Странное время» активно понравилась, Соловьеву — активно не понравилась. «Папа Сережа» меня любил, но ревновал к профессии и часто выпускал жало. Почему-то он считал, что я буду делать то, что нравится ему.
Началась фестивальная жизнь фильма. Но Москва манила удивительными событиями. В том же году нашего мастера Соловьева сместили с поста председателя союза на очередном съезде кинематографистов. Был избран Никита Михалков. Поосмотревшись, Никита принимает волевое решение. В мае 1998 года, не взяв ни копейки у союза, он собирает в Кремле киношников из самых удаленных уголков страны для отчета о делах. Съезд был весенним, триумфальным, сулящим давно ожидаемые перемены.
Придя к власти в cоюзе, Михалков начал разгребать это осиное гнездо. Устроил масштабные финансовые проверки. Всюду были воровство и бесхозяйственность. Выяснилось, в частности, какие суммы уворовали на «Странном времени», ведь для выделения необходимых для съемок средств мы подписывали пустые ведомости. Кстати, Майорова полученную за роль тысячу долларов — для актрисы ее ранга унизительную — оставила в группе. Сказала: «Истратьте на что-нибудь нужное».
Я встала на сторону Михалкова, впоследствии вошла в правление, выступала с высоких трибун. Убеждена, что роль Никиты в спасении киноиндустрии сложно переоценить. Но его оппоненты, которые еще недавно Пьянкову на руках носили, теперь на меня ополчились. Не могли поверить в то, что искренне поддерживаю Михалкова, обзывали лизоблюдкой.
После «Странного времени» я хотела снимать фильм «Братья». На роль старшего позвала Олега Меньшикова, младшего должен был играть Васильков. В поисках актрисы на роль их матери позвонила Анастасии Вертинской. Та спросила:
— И сколько лет должно быть моим сыновьям?
— Тридцать и двадцать.
— Что?! Я недавно сделала пластику, чтобы выглядеть как тридцатипятилетняя женщина. А вы хотите ради своих забав представить меня старухой?!
Тогда я обратилась к Тане Михалковой. И хотя она отнекивалась: «На нашу семью в кинематографе и мужа достаточно» — думаю, я бы уговорила. Вот только картины не случилось. Сценарий трижды проходил творческий конкурс в Госкино. Но я как сторонница Михалкова была не угодна, и для таких придумали еще одно испытание: режиссер должен был защищать финансовую сторону фильма, привести в проект тридцать процентов бюджета от инвесторов. И тогда я пошла на прием к Никите Сергеевичу.
