Попросили о встрече. Я скрепя сердце согласилась, хотя со временем было напряженно: вечером улетала в другой город. Отказать не смогла — люди ведь хотели сделать мне приятное!
Думала встретиться в аэропорту, но они сказали, что там нельзя работать без специального разрешения, которое так быстро не оформить. «Ладно, тогда давайте просто в машине», — предложила я, не предполагая, как это будет использовано.
Задавали дежурные вопросы: как провела день, кто меня поздравил? Я рассказала, что сын прочитал мне по телефону стихотворение про маму и это было очень трогательно и приятно. Праздновать мы, очевидно, будем позже, когда вернусь. В общем, это был довольно пустой и ничего не значащий разговор. После слов «Все, спасибо» — девушка-репортер вдруг замялась:
— Я хотела задать вам еще один вопрос. Но вы были так любезны, пошли нам навстречу. Наверное, не стоит...
— Не знаю, о чем вы, но если есть сомнения, действительно не стоит. Еще испортите мне настроение в день рождения, — улыбнулась я. — Тем более что, скорее всего, это не имеет никакого отношения к реальной жизни.
— Ну да...
На том и расстались. Вполне полюбовно. Хотя бегающие глазки оператора и водителя немного насторожили.
Через несколько дней совсем на другом канале анонсировали программу с моим участием. В ней обещали поведать о связи Анны Большовой с тоталитарной сектой. Стало понятно, что снимали меня вовсе не для того, чтобы поздравить. Я была в шоке. Мне казалось, что нелепая и оскорбительная история с сектой, запущенная в СМИ больше десяти лет назад, давно забыта. Такое впечатление, что журналисты не знали, чем заполнить эфир, вот и ухватились за старое «будоражащее» вранье.
Мы с Сашей смотрели программу в Интернете. Готовились к чему-то ужасному. Включили компьютер, когда Даня уже спал. А когда начался сюжет с моим участием, чуть не попадали со смеху. Основное место в нем занимал рассказ об «экопоселении», в котором Анна Большова якобы прячется от поклонников и журналистов. Туда надо четыре часа трястись по бездорожью, полям и горным тропам. Чтобы показать, как я еду в свое «убежище», пригодилась съемка в машине. Оператор еще специально дергал камеру, имитируя езду по ухабам. Дальше следовали монологи весьма странных персонажей — якобы жителей соседней деревни, сектантов, шамана и специалиста по сектам. «В газетах пишут, — вещал голос за кадром, — что муж и сын звезды живут в этой деревне. Она не скрывает, что редко их видит, в основном общается по телефону». Все мои реплики были нарезаны крошечными кусочками и смонтированы в нужном порядке — и так топорно, непрофессионально! В конце авторы пустили заключительную фразу: «Это не имеет никакого отношения к реальной жизни» — и у меня мелькнула мысль, что у девушки-репортера, возможно, осталась капля совести. Реплика полностью перечеркивала сказанное выше.
