Вопрос, как ушел из жизни мой сын, продолжал мучить, и я отправилась к ясновидящей. Та сказала: «Вижу мужика, он стоит за спиной вашего сына и закрывает ему рот рукой». Миша был конфликтным, не знал тормозов. Не исключаю, мог кого-то сильно обидеть. Это я как мать все от него терпела, а другие...
Я верю в посмертный путь, чем больше мы здесь вспоминаем о проступках ушедших, тем им там сложнее. Однажды во сне увидела, как Жора и Миша встретились. Жора находился в таком месте, откуда его не выпускали, но он все же вырвался навстречу сыну с невероятным усилием, как будто продирался сквозь толщу воды, полы одежды развевались. Они подбежали друг к другу, обнялись, а потом разошлись по своим местам... «В одну любовь мы все сольемся вскоре, / В одну любовь, широкую как море, / Что не вместят земные берега!» Из стихотворения А.К. Толстого
Другого пути, как пойти по стопам отца, продолжить актерскую династию Епифанцевых, у нашего среднего ребенка Володи не было. Отец постоянно таскал его в театр. Мальчиком Володя появлялся не только в «Сталеварах», но и в «Утиной охоте». Миша хорошо учился в школе, а Володя — никак. Я пыталась вдалбливать знания, делала с ним уроки, переходила на крик, когда сын не понимал объяснений. А учителя не кричали, они просто ставили ему двойки.
В девятом классе учительница нарисовала на доске лошадь, а Володя пририсовал коню причиндалы. Тут же последовал вызов родителей на педсовет: «Он у вас сексуальный маньяк». Пошел Жора. Володя стоял у дверей учительской, прислушивался к тому, что там происходит. Докладывал мне потом: «Учительница что-то говорит-говорит-говорит, а отец молчал-молчал, а потом как гаркнет: «Да пошла ты!» и вышел, хлопнув дверью». Директор сказала: «Доучиться в девятом классе вашему сыну дадим, а потом забирайте его». И мы перевели Володю в школу рабочей молодежи, на работу он пошел в мастерские МХАТа. Надо стружку убирать. Где Епифанцев? А он сидит на репетиции в зале. В общем, выгнали и оттуда.
На прослушиваниях в Щукинском училище сын дошел до второго тура, но не понравился мастеру, набиравшему актерский курс. Кинулись в Институт культуры в Химках, туда Володю взяли. За экспликацию «Праздник в Москве» он получил первую в жизни пятерку, радовался как ребенок, работа была интересной. Но на истории КПСС срезался. Не смог ее пересдать, из института отчислили. Стали бегать от армии, продержались до лета. Тут уж Володя подготовился, сдал экзамены в «Щуку» и был принят на курс Владимира Иванова. Правда, сначала получил замечание: почему у вас длинные волосы? Недолго думая, сын пошел в парикмахерскую и обрился наголо.
У Володи не самая легкая творческая судьба, театральное сообщество его не принимало, он всех раздражал. Сын увлекся сюрреалистическим театром, еще в институте в качестве курсовой работы поставил «Чайку», где играл нескольких персонажей, в том числе Нину Заречную. Ректор Владимир Этуш кричал: «Дайте занавес! Это издевательство над классикой!» Он требовал отчислить Володю, но Иванову удалось переубедить экзаменационную комиссию, доказать, что Епифанцев имеет право на свое видение.
