Муж должен все отдать за свою семью, даже жизнь!»
Монолог был долгим, гости притихли и заслушались. Мы тогда и подумать не могли, что дед вскоре уйдет. Он был таким сильным, статным, красивым, с прической, уложенной волосок к волоску. В нем чувствовалась порода, которая передалась папе. Отец и дед были очень близки, любили друг друга. Папа — единственный сын у своих родителей. Перезванивались они через день, были в курсе, что происходит у каждого в творчестве, советовались. Папа часто ездил в Минск, вез столичные гостинцы — их собирала мама. Если дело было под праздник, я писала поздравительные открытки.
В ответ дед Коля и баба Галя передавали мне свои сувениры — куколок в национальных белорусских костюмах. Маме присылали вышитые скатерти, полотенца. Они ее очень любили. И мама относилась к ним с огромным уважением и теплом. Когда дед тяжело заболел, папа расшибся в лепешку, чтобы достать дефицитные лекарства. Но спасти его не удалось. У деда была непростая жизнь: во время Великой Отечественной он побывал в немецком плену, в концлагере его здоровье было подорвано. Похоронили дедушку в Минске. Никогда не забуду папино лицо во время похорон, оно было черным. Незадолго до смерти дед снялся в его фильме «Сын за отца», на экране, по общему мнению, они сыграли самих себя.
Деду Коле принадлежит замечательная фраза, сказанная им моему отцу: «Еременки не бросают своих жен».
Если бы в жизни все было так просто! Когда мама объявила «Мы с отцом решили развестись», а тот, в свою очередь, подтвердил: «Это правда, так лучше для нас обоих», я испытала... нет, не шок, скорее удивление. Родители настолько дополняли друг друга, что представить себе их порознь было невозможно. Конечно же, я замечала, что не все между ними ладно. Приезжала в гости и видела: отец хмурый, подавленный, мама какая-то грустная. Но и предположить не могла, что дело идет к разводу.
Мама отказывалась это обсуждать: решение принято, значит, так тому и быть. Она не посвящала меня в подробности, а я особо не докапывалась до причин разрыва, в нашей семье не принято вести себя бестактно. Хорошо понимала, что им обоим и так больно.
Знаю, что многие маме завидовали. А поскольку она все время варилась в киношной среде, доброжелатели не упускали возможности донести: «Вер, а твой-то поехал на съемки (кинофестиваль, с концертами...) и там с артисткой такой-то закрутил роман. Надо же, опять! Тебе нужно что-то с этим делать!»
Оградить себя от подобного рода информации было нереально, ее преподносили буквально на блюдечке. Конечно, мама расстраивалась, но будучи человеком гордым, не опускалась до скандалов, бурного выяснения отношений, не пыталась подстеречь мужа и застукать его с очередной пассией. Переживала глубоко внутри. Когда требовала от отца объяснений, тот на голубом глазу клялся: «Все вранье! Ты что, веришь сплетням?!» Предполагаю, что последней каплей, переполнившей чашу ее терпения, стало известие о том, что у отца интрижка с той самой Люсей, помощником режиссера.
...Нашу квартиру на Васильевской после развода продали.
Мама переехала к бабушке, помогала ей ухаживать за дедом, который уже тяжело болел. А папа купил себе двухкомнатную на «Войковской» — в старом доме с эркерами. Себе, а не Людмиле, которая утверждает сегодня, что все это было сделано ради нее одной.
Помню момент, когда мы с мужем приехали на Васильевскую, откуда уже была вывезена вся мебель, — договорились повидаться с папой, который ждал там покупателей, чтобы передать ключи от квартиры. Мы зашли в пустую гостиную, он был один, стоял у окна. Я посмотрела на отца и подумала: каким усталым он выглядит, какие у него несчастные глаза.
Взгляд словно говорил: не хочу покидать этот дом, ну почему так получилось? Папа пытался улыбаться, но я-то знала и чувствовала его как никто другой.
На неделе позвонила маме:
— Что делаешь?
— Обедаем с папой.
На следующий день — та же картина.
— Ребята, — шутила я, — вы до развода так часто вместе не обедали. У вас что, улучшились отношения?
Отец не мог без мамы: без того, чтобы не встретиться, не поговорить. Мама всю жизнь была для него больше чем женой, — она была его лучшим другом, советчиком, палочкой-выручалочкой. Присылают папе сценарий, мама спрашивает: «Кто режиссер?»
