Поставила цветы в гостиной. Когда пришел Эльдор, сказала:
— Посмотри, какие мне лилии подарили.
— Убери их сейчас же! Ты же знаешь, я не выношу этот запах! Вот — уже заболела голова!
— О каком запахе ты говоришь? Это искусственные цветы. Они ничем не пахнут.
Он был очень сконфужен. Сцена не удалась...
Все закончилось, как я и хотела, без скандалов, тихо и мирно. С каждым днем мы все сильнее отдалялись друг от друга и однажды разошлись.
И тогда я поняла — какое счастье быть одной! Егор и Катя жили отдельно, и я сама была себе хозяйкой.
Спала сколько хотела, делала что хотела, готовила диетическую еду, похудела, подтянулась и чувствовала себя просто замечательно. Помню, утром от хрустальной люстры на стенах плясали разноцветные блики и мне хотелось танцевать и кричать во весь голос: «Боже мой, я свободна! Как хорошо!» Все говорили, что прекрасно выгляжу. После расставания с Эльдором я расцвела! И именно в этот момент меня опять начали всюду приглашать. Я снова стала звездой.
Это было удивительно. Мы и раньше ходили с Эльдором в Дом кино, на всякие показы, выставки. Он ничего не запрещал, но почему-то на меня начали обращать гораздо больше внимания, когда рядом не стало Уразбаева. Не знаю, может, дело во мне самой? Я была слишком сосредоточена на семье, доме и как будто находилась в тени мужа.
А тут вышла на свет и опять превратилась в «самостоятельную единицу» — Наталию Аринбасарову.
Когда мы жили вместе, порой казалось, что Эльдору хочется отвадить меня от работы, посадить дома. Бывало, встану утром, приведу себя в порядок, причешусь, оденусь и тут он выскакивает из комнаты:
— Куда собралась?
— Да никуда. Ты же знаешь, не люблю ходить неприбранной.
А он все равно смотрит с подозрением.
Уразбаев, будучи известным и авторитетным режиссером, ни разу не сделал картину ради любимой жены, и небольшие роли в двух его фильмах я получила достаточно случайно. Персонаж, сыгранный мной в «Транссибирском экспрессе», по сценарию был...
мужчиной, но директор студии «Казахфильм» решил, что женщина здесь будет выглядеть убедительнее, и предложил переписать мужскую роль на женскую. Так и появилась Айжан — одна из любимейших моих героинь.
С картиной «Трам-тарарам, или Бухты-барахты» вышла похожая история. Когда сценарий дали Саше Панкратову-Черному, он удивился: «А где тут любовная линия? Так нельзя. Срочно пишите роль для Наташки, чтобы у нас с ней был роман». И сценарист придумал ему очень симпатичную возлюбленную — провинциальную учительницу музыки Анису Садыкову.
На Эльдора я не в обиде, как и на Андрона и Колю. Мне вообще повезло с мужьями, они были незаурядными людьми — образованными, талантливыми, знаменитыми.
Правда, законченными эгоистами, но я все равно им очень благодарна — за детей, которых помогли родить и вырастить. Дети у меня просто чудесные.
Егор — талантливый режиссер, сценарист, продюсер. Катя не только снимает сериалы, но и пишет книги. Она меня поражает своей удивительной организованностью и собранностью. Дочка о маме заботится, все покупает и занимает во всех проектах, а сын построил для меня отдельные «апартаменты» в своем загородном доме, ни в чем не отказывает и в картинах своих тоже снимает.
В личную жизнь Егора и Кати я стараюсь не вмешиваться, хотя конечно огорчилась, когда дочка рассталась со своим мужем, продюсером Александром Готлибом. Саша мне очень нравится, мы до сих пор общаемся. Любу Толкалину, маму моей единственной внучки Машеньки, я очень уважаю.
Она большая трудяга. Все время снимается, играет спектакли, а когда есть возможность, может что-нибудь приготовить, очень быстро и вкусно. Катя, кстати, тоже прекрасный кулинар, причем все делает по своим собственным рецептам. С легкостью принимает у себя дома по пятнадцать-двадцать человек.
Конечно, у Любы есть помощники, иначе она бы не справилась, но воспитанием Машеньки занимается сама, водит на выставки и спектакли, возит за границу. Загружает по максимуму, даже в выходные какие-то занятия. Маша замечательно рисует. На праздники и дни рождения обязательно дарит мне свои произведения. Очень красивые. В четыре года преподнесла акварель, нечто абстрактное, разноцветное. Я спросила: — Машенька, это новогодняя елка?
— Нет, что ты!
