Почему там это говорят?
— Наверное, заинтересованы в том, чтобы ты все время был пьян. Ведь если будешь трезвым хотя бы день, сразу пойдешь сюда — домой, к семье.
— Там меня готовы принять любого.
— Возможно. Но здесь — не там. Не хочу, чтобы дети видели отца в невменяемом состоянии и стыдились его.
Как-то барышня улетела лечиться в Америку. Саня тут же приехал домой — снова просил прощения, клялся, что вернулся навсегда, что больше капли в рот не возьмет. Помню, подумала тогда: «А вдруг это вправду наш шанс? Саня по-прежнему любит меня и детей, мы любим его. Вдруг все наладится?» За месяц Соловьев даже к пиву не прикоснулся.
С утра до ночи драил квартиру, что-то ремонтировал, готовил обеды и ужины. А потом раздался телефонный звонок и по выражению лица мужа поняла: «труба» вернулась и зовет в дорогу.
— Саня, если ты сейчас уйдешь, то навсегда. Забирай все, что сочтешь нужным, — и больше даже не звони.
— Я книги свои заберу.
— Пожалуйста. Квартиру делить будем?
— Нет. Я только БМВ себе оставлю — ты же все равно не водишь.
Книги Саня перевез в тот же день. На последнюю стопку я положила пакет с гречкой:
— Это тебе в приданое. Ты любишь, а крупу сейчас в Москве не достать.
В два часа ночи — звонок в дверь.
Смотрю в глазок: Соловьев. В длинном кожаном пальто и ковбойской шляпе — обновках, которые привезла барышня. Стоит, репетирует эффектную позу. Открываю:
— В чем дело?
— Люсь, это я.
— Вижу.
После паузы:
— Я все книги забрал?
— Остались какие-то брошюры.
— Дай что-нибудь почитать, — и с этими словами прямиком в комнату. Там падает на колени: — Люсечка, я только тебя люблю!
Не хочу туда возвращаться — разреши остаться!
— Что ж ты так — тебе барышня вон какие подарки привезла...
— Не нужно от нее ничего! Если бы ты знала, как мне там...
— Не знаю и главное — знать не хочу.
— Ты вычеркнула меня из жизни!
— Неправда. Мы живем так, будто ты уехал на гастроли.
— Так мы по-прежнему вместе? Я вам не чужой?
— Как ты можешь быть чужим, если в прошлом у нас было столько хорошего? Мы по-прежнему вместе, но не рядом.
Ушел, а через несколько дней явился в таком состоянии, что я испугалась: лицо серое и глаза не синие, а какие-то белесые, будто выцвели. И огромные черные зрачки.
— Саш, что случилось?!
— Сейчас был у Лужкова, и он мне подписал бумагу, по которой я могу у себя на крыше вертолет держать.
Смотрю на него и понимаю, что он не шутит, — у человека поехала крыша. А Саня продолжает:
— Мишке скажи, что я нам корабль купил. Может пользоваться, только ему надо одну бумагу подписать. А еще в Англии у него теперь есть двухкомнатная квартира — хоть завтра заселяйся.
В голове проносится: «Все, кранты! С этим сделать уже ничего не смогу...