Именно он открывает его каждое утро. Я несколько лет подряд ездила на неделю в Иерусалим и еще затемно приходила в храм. Ставила свечи, садилась у Гроба Господня, открывала молитвослов и читала в тишине и одиночестве. Народ начинал появляться только в половине восьмого.
Араб спрашивает:
— Матушка, а кто это с вами?
— Мой муж, он болен. О нем я и молюсь в первую очередь.
Тут смотритель что-то крикнул, обернувшись назад. Прибежали служители, подхватили Колю вместе с коляской и внесли в храм, прямо к Гробу Господню. Потом, когда он помолился, подняли его к чудотворной иконе Божией Матери, чтобы приложился к святыне.
Смотритель поцеловал Колю и сказал, что у него все будет хорошо. Чаще мы сталкиваемся именно с такими, добрыми и отзывчивыми людьми. Но к сожалению, находятся и те, кто отказывает Коле в праве на нормальную жизнь.
Осенью пригласили в программу Юлии Меньшовой. Обещали, что речь пойдет о том, как мы боремся с недугом. Но ведущая устроила настоящий «допрос с пристрастием». Было впечатление, что Юля хочет обвинить меня во всех несчастьях, случившихся с Караченцовым. Казалось, еще немного и она скажет, что это я подстроила аварию, чтобы потом пиариться за его счет.
Если бы знала, что меня ждет, никогда бы не пошла на съемку. С трудом вытерпела до конца. Коля смотрел потом эту программу и плакал.
Говорил про Юлю: «Зачем она так?» А про меня: «Молодец, девонька. Ты вела себя достойно». Видимо, Меньшова из тех, кто не верит, что если человек стал нездоров, его можно любить по-прежнему. А мы любим друг друга. Коля часто говорит:
— Девонька, любимая, скажи, что любишь.
И я отвечаю ему:
— Коля, я живу тобой.
Недавно спрашивает: «Где мой джинсовый костюм?» Караченцов любил спортивный стиль и часто ходил в джинсе. Но он поправился на два размера, вместо сорок восьмого стал носить пятьдесят второй, и я почти все вещи мужа отдала. Когда Коля спросил про костюм, я, конечно, не сказала, что его нет.
Поехала в магазин и купила новый, очень дорогой. Потом, правда, пришлось некоторое время экономить. Ничего, выкрутились. Зато Коля был счастлив.
Ему нравится красиво одеваться. Говорит как-то на отдыхе в Турции:
— Дай красную кепку.
— Зачем?
— У меня красные шорты.
— Ну и что? А футболка белая. Зачем столько красного? Может, наденешь синие шорты?
— Я что, российский флаг?
Коля любит пошутить.
— А как строится ваш обычный день в Москве?
— Я просыпаюсь рано, в пять утра. Встаю, молюсь, читаю, обдумываю план действий. Часов в восемь иду к Коле. Ему все дается с трудом. Тяжело мыться, надевать штаны, рубашку, и он часто хитрит. Бужу его:
— Коленька, вставай.
— Еще пять минут.
— Пять минут уже давно прошли. Если не встанешь, воду принесу, буду тебя поливать.
И правда, приношу кружку и поливаю его водой. Он вскакивает с криком, начинает ругаться. Мы оба смеемся.
Потом говорю:
— Коль, пора делать зарядку. Что ты на меня рукой машешь?
— А что, ногой махнуть?
— Никаких возражений, быстро пошел заниматься!
— Не кричи на меня!
— Это ты не кричи!
Надя говорит:
— Сумасшедший дом! Если бы кто-нибудь вас увидел, решил бы, что вы оба «того»!
Я объясняю:
— Надь, ты что, не понимаешь? Это игра. Мы же актеры. Покричали, поцеловались и живем дальше. И ты с ним больше шути, он это любит.
Конечно, ей спокойней, когда я дома. Если приходим втроем с прогулки, она Коле помогает переодеться, а я в это время готовлю еду.
