Страшно было... Но я потом до этой решетки добрался, выломал, выпотрошил оттуда весь мусор, и врагу пришел конец.
Человек, которого в три года пугали Мефистофелем, который уже в школе читал Ницше и Борхеса, прекрасно разбирался в литературе и философии, но при этом был физически подготовлен как боец спецназа, — вот это Влад.
Рассказывал, каким был упертым: «Четыре-пять лет стукнуло, а я все не выговаривал букву «р». Меня отправили в летний детский садик. Когда мама приехала навестить, я заплакал: «Забери меня отсюда!» А ей некуда ребенка девать, не на кого дома оставить. Чтобы утешить, она нашла выход: «Как только научишься произносить букву «р», тут же вернешься!» На следующей неделе приезжает, а я ей свободно так, четко: «Здр-р-равствуй!»
Ну и пришлось меня в Москву везти».
Это тоже очень важный момент — Елена Петровна и не подумала сказать: «А все равно не получается, сидеть с тобой некому, побудь-ка ты в садике!» Влад рос с четкими представлениями: слово дал — держи.
Как понимаю, обычного детства у него толком не было — с девяти лет снимался в кино: «Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна», «Этот негодяй Сидоров». О своем родном отце никогда не говорил, о бабушке несколько раз упоминал с большой любовью. Помню, рассказывал о коммуналке, о том, что грудничком спал в чемодане. Но кто тогда иначе рос? Мы все не из богатых семей. И детских прихотей: «Хочу икры, хочу машинку «феррари» — у нас не было.
Когда в девяностые денег совсем не стало, Влад пошел работать на телевидение в программу криминальной хроники. Их тогда десятками на каждом канале показывали, мрачное было время. Отработал два дня и говорит:
— Я лучше жрать не буду, чем с таким дерьмом жить.
— Ты чего? Боевики же смотришь?
— Тут от меня требуют человеческие несчастья с таким смаком преподносить, чтобы у домохозяек котлеты изо рта выпадали. А это не кино, все сюжеты про реальных людей, понимаешь?
— Но это — работа, за нее хорошо платят.
— Заниматься этим принципиально не стану.
Отработал в двух-трех передачах и уволился в никуда.
У Галкина-старшего тоже очень сильные мужские позиции. Борис Сергеевич — великий актер Советского Союза. Парни уходили служить только из-за высокого образа десантника — мужественного, смелого, крепкого, который сумел создать на экране Борис Галкин. Влад показывал письма, адресованные его отцу: «Борис Сергеевич, я ради вас в армию пошел». То, что Влад владел рукопашным боем, приемами карате, — это все папина заслуга. Тот всегда говорил: «Парень должен быть сильным», таскал Влада по воинским частям, где сына звезды советского кино с удовольствием обучали боевым приемчикам. Об отце Владик всегда отзывался с большой любовью, говорил, что он человек огромного масштаба, искренний и порядочный.
Елена Петровна, мама Влада, — очень хороший человек, но тоже с жестким характером. Сын ею гордился. Рассказывал, что она обладает просто энциклопедическими знаниями и редким упорством. Вообще не понимаю, как они вместе существовали. Три таких личности рядом — это же дурдом. У сильных людей как? Позиция не объясняется, не аргументируется, а декларируется. Не соглашаешься — значит, должен встать, уйти и жить отдельно, просто из уважения к семье. Думаю, поэтому Влад рано ушел из дома. В первый раз он женился студентом, лет в восемнадцать. Через год развелся, однако с тех пор снимал жилье. Но, сколько его знал, если не было съемок, четко раз в два-три дня приезжал к родителям. Я таким отношением к своим, к сожалению, не могу похвастаться — вечно не хватает времени. Сейчас в лучшем случае появляюсь в отчем доме раз в две недели, а он всегда находил возможность навестить Елену Петровну.
Машу, младшую сестру, очень любил.