И в фигурное катание пошла не для того, чтобы закалиться или, скажем, стать чемпионкой. Было интересно попробовать.
Когда в семь лет предложили перейти в школу ЦСКА, безумно не хотела уходить с родного катка и от первого тренера Анны Евгеньевны Патрикеевой. Сопротивлялась этому как могла. Прежде каталась в Бирюлево на «Южном», и мне там все нравилось. Веселая компания, друзья, знакомые ребята... Ни о какой серьезной спортивной карьере не задумывалась. Но мама все же убедила съездить в ЦСКА и показаться тренеру Водорезовой. Я понравилась Елене Германовне, она взяла меня в свою группу. Первые годы я не ставила перед собой высоких целей, а когда в двенадцать лет выиграла взрослый чемпионат России, почувствовала, что хочу чего-то большего.
Если бы не победила тогда в Казани, может, уже и ушла бы из спорта. Кто знает?
— К той золотой медали прилагалась премия?
— Тридцать тысяч рублей. Это были мои первые заработанные деньги. Огромная сумма для ребенка! Отдала все родителям, чтобы правильно распределили. Иначе могла бы спустить на радостях. Сразу захотелось купить и то, и это... Папа сказал: «Такое дело надо обмыть». И мы поехали в универсам за продуктами. Холодильник-то стоял пустой... Я выбрала тортик. Люблю сладкое, хотя редко могу себе его позволить.
Через какое-то время мне дали в ЦСКА стипендию, и я начала копить деньги.
— На что?
— Ну-у-у, на жизнь. Разные бывают цели.
— Знаю, Аделина, что ваша сестра — инвалид детства. Не любите рассказывать об этом, но может, есть смысл поделиться? Чтобы люди поняли, каково вам живется на белом свете...
— Никогда не давила на жалость, тем более — не спекулировала на болезни сестры. Это наша семейная трагедия... Маша младше меня на два года. Когда она появилась на свет, родителям сразу не сказали, что у малышки проблемы со здоровьем. Первые три месяца маме не показывали Машку, придумывали разные причины и отговорки. До сих пор не могу без слез слушать мамин рассказ, как она бродила по роддому, заглядывала в чужие палаты и искала своего ребенка. А ее исподволь готовили к отказу от дочки... Давали успокоительные таблетки, делали уколы, чтобы она не так остро реагировала.
А потом санитарка проговорилась: «Разве вам не сообщили? Ваша дочь — инвалид...» Лишь после этого маме принесли Машу и она рассказала обо всем папе. Родители на семейном совете сразу решили, что от ребенка не откажутся, хотя врачи постоянно давили, хором убеждали не портить жизнь и оставить девочку в роддоме. Мол, у вас уже есть здоровая, о ней подумайте. Зачем вам этот уродец? Все равно ведь не жилец. А если и выкарабкается, лечение дорогостоящее, не факт, что эффективное... Но мама с папой не сомневались. Как можно отречься от своего ребенка? У меня в голове такое не укладывается. И баба Ада тогда сказала: «Оля, если не возьмешь малышку, сама заберу ее и буду воспитывать».
— Вас в честь этой бабушки назвали Аделиной?
— Да, только ее по ошибке записали в паспорте Адалиной, вот мама и решила исправить просчет...
— Ясно. Вернемся к Маше.
— На медицинском языке это называется «синдром Тричера Коллинза». Кому интересны подробности, может посмотреть в Интернете. Проблемы со слухом, речью, лицевыми костями, часть которых попросту отсутствовала... Сначала было страшно видеть эту картину. Ужасная болезнь! Диагноз Машке поставили не сразу, пришлось поискать хороших специалистов. Те сказали: «Нужна операция, возможно не одна. И делают их за границей». После чего назвали сумму, которую надо выложить. Астрономическую, неподъемную!
