— Нисколько. Выписал чек и купил.
— Отдал всю сумму сразу?! Ты сумасшедший!
— Почему?
— За порогом салона машина сразу теряет в цене! Ты мог бы платить за нее по тысяче в месяц, деньги бы лежали на счету и приносили проценты, в итоге она досталась бы тебе почти бесплатно.
— Блин! — говорю. — У нас все наоборот: выехал из магазина на «Жигулях» — получай две цены, на «Волге» — три. Год поездил, продал дороже новой!
Так я увидел разницу. Жизнь в Америке оказалась настолько комфортной, что безо всяких тренировочных сборов и обязаловки прочувствовал необходимость быть на уровне, поддерживать хорошую форму, хотел, чтобы семья могла пожить в таких условиях.
В Москву мы прилетали на каникулы.
Я купил родителям просторную квартиру в центре, недалеко от Белорусского вокзала. В августе 1991-го юбилей отца совпал с путчем. Наша компания сидела в совершенно пустом ресторане, народ по призыву Бориса Ельцина пошел к Белому дому. Мы закончили праздновать шестидесятилетие отца, а потом тоже отправились на баррикады. Маленькую Настю оставили на попечение девяностолетней прабабушки.
В Москве Лада перенесла довольно серьезную операцию, после которой врачи нам сказали: родить она не сможет. Но в Америке это заключение было развеяно в пух и прах. Оказалось, жене после того хирургического вмешательства что-то не туда, куда надо, пришили.
Американские врачи разобрались, что к чему, и через год на свет появилась Настя. Помню, как первый раз по дороге на тренировку отвез дочку в садик. Вышел и смотрю через стекло. Она заплакала поначалу, потом к ней подошел мальчик-азиат и они о чем-то заговорили, хотя английского Настя не знала. Потом оказалось, что он тоже его не знал, но дети нашли какой-то свой, общий язык и стали играть. А через несколько недель Настя уже говорила по-английски.
Я осваивал язык гораздо дольше — года два. Клуб обеспечил переводчиком и нанял преподавателя, но она в основном занималась с Ладой. В зале физподготовки работал парень из русскоговорящей семьи, который поначалу мне помогал. А я в конце концов заговорил, общаясь с командой и тренером.
После этого отношение ко мне коллег по команде изменилось. Появилась масса друзей, я даже стал крестным ребенка одного из них.
Спустя несколько лет меня пригласил к себе президент клуба Лу Ламорелло: «Ты много сделал для становления команды, увы, годы в спорте летят быстро. «Детройт Ред Уингз» — одна из лучших команд НХЛ, в этом году у нее все шансы на победу в Кубке Стэнли. Они хотят тебя. Считаем, это твой шанс еще раз проявить себя, и отпускаем».
В Детройте играли трое русских ребят — Сергей Федоров, Вячеслав Козлов и Владимир Константинов. Надо было срочно лететь в Сан-Хосе на первую игру за новую команду. Прибежал, собрал вещи, сообщил жене. Она поначалу расстроилась: придется сниматься с обжитого места, переезжать...
По иронии судьбы в финале Кубка Стэнли «Крылья» играли с моей прежней командой. «Дьяволы» обыграли нас в четырех играх, хотя «Детройт» считался сильнее. Когда вышел к Ладе после последнего матча, по ее лицу текли слезы. Сказал ей: «Не плачь, я обязательно выиграю этот Кубок, обещаю!» И слово сдержал. «Детройт Ред Уингз» дважды подряд становились обладателями самого престижного в хоккейном мире трофея — в 1997 и 1998 годах.
На парады в честь победителей приходит полтора миллиона человек. Разве такое можно представить в Москве, когда празднуют чемпионство «Динамо» или ЦСКА? А там гуляют и ликуют всем миром. В городе проводятся благотворительные акции, фото- и автографсессии, концерты. Банкеты, фуршеты с выпивкой устраиваются по всему региону.
Игроки на них расслабляются. Чтобы оградить от соблазна сесть за руль в нетрезвом виде, для нас нанимали лимузины. Последним мероприятием был гольф-турнир со спонсорами, выделявшими огромные деньги на благотворительность. На следующий день мы собирались разъезжаться по домам. В команде играл всего один американец, остальные ребята из Канады, Швеции, России. Мы с Ладой возвращались в Нью-Джерси, где у нас дом.
В лимузин, который повез нас из гольф-клуба, сели трое — массажист Сергей Мнацаканов, Владимир Константинов и я. Ехали в гости к Володе, где наши жены накрывали столы. На хайвее лимузин вдруг пошел под углом в сорок пять градусов к трассе и на полном ходу врезался в дерево на разделительной полосе. От удара ребята полетели головой вперед. У Сергея раскололся череп, у Володи буквально расплавилась лобная часть мозга.
