Случилась на съемках «Красной палатки» и еще одна история, которую Боря как-то нам рассказал: «Снимали эпизод, в котором мой герой летчик Вильери и герой Юрия Визбора чешский писатель Бегоунек, сидя в палатке на берегу Северного Ледовитого океана, ждут спасения. Сделали один дубль, второй, и Калатозов говорит:
— Скучновато получается. Пусть Вильери, не выдержав напряжения, решит покончить с собой — выползет из палатки, приставит к виску пистолет. А бросившийся за ним следом Бегоунек попытается оружие отнять. Они начнут бороться и упадут в Ледовитый океан!
Мы с Визбором оторопели:
— Куда упадут?!
— В океан, — повторил Михаил Константинович. — Не бойтесь, мы вас вытащим. Фильм у нас совместный с итальянцами — давайте покажем коллегам класс!
Делать нечего: намазались жиром, надели теплое белье, сверху обмотались ватой, потом кое-как натянули костюмы. И маханули в полынью. Заорали разом. Такой боли я не испытывал никогда. Особенно сильной она была в интимных местах. Выбравшись на льдину, доиграли сцену, после чего нас напоили спиртом и отправили в баню. Наутро спрашиваю Визбора:
— Ты о чем первым делом подумал, когда оказался в полынье?
— Что двое детей у меня, слава богу, уже есть.
А ты?
— О том, что у меня их пока нет».
Советские зрители этот эпизод не увидели: при монтаже он почему-то был включен только в итальянскую версию. К счастью, купание в полынье на Боре не отразилось: спустя девять лет после премьеры «Красной палатки» у него родилась дочь Даша, а еще через четыре года — сын Алеша.
С Марианной Вертинской Боря учился на одном курсе. Они общались, дружили. Бобик бывал у Вертинских, где удостаивался внимания хозяйки дома. А благосклонностью Лидии Владимировны могли похвастаться очень немногие. Позже, когда Боря и Маша поженятся, я стану бывать на семейных торжествах у Вертинских и увижу, с какой любовью относятся друг к другу теща и зять.
Аристократка до кончиков ногтей, Лидия Владимировна не могла не оценить благородство Бориса. Они были одной породы.
Мне сейчас вспомнился давний разговор с Машей.
— Твоя мама овдовела в тридцать четыре. И что, после Александра Николаевича у нее никого не было? — спросила я.
— Нет.
— Но жизнь берет свое...
— Однажды мама сказала: «Не представляю себе, чтобы в кресле Александра Николаевича сидел кто-то другой».
После смерти супруга Лидия Владимировна прожила пятьдесят шесть лет. Ее не стало тридцать первого декабря прошлого года. О последних минутах бабушки мне рассказала Дашенька. Вместе с Машей и Настей они приехали в больницу, взяв с собой записи песен Александра Вертинского. Лидия Владимировна уже несколько дней лежала без сознания, врачи уверяли, что она ничего не слышит и не чувствует, но девочки все равно поставили диск. И когда зазвучала песня «Ваши пальцы пахнут ладаном», на строчке «Сам Господь по белой лестнице поведет вас в светлый рай» Лидия Владимировна перестала дышать. Мистический финал. И прекрасный.
Был ли Бобик влюблен в Марианну, как утверждает она, «еще со студенческих времен» или его чувство родилось позже?
На этот вопрос у меня нет ответа, но женился он на Маше по огромной любви. И какое-то — правда, очень короткое — время был с ней безмерно счастлив. Боря мог стать Марианне замечательным мужем: заботливым, нежным, верным. Вскоре после свадьбы Бобик поделился со мной: «Лузочка, представляешь: женщины в театре и на съемках продолжают оказывать мне знаки внимания, кокетничают, ухаживают. Знают, что я женился, — и все равно... Странно».
А спустя несколько месяцев позвонил ночью: «Можно я сейчас приеду?»
Прошли на кухню, сели друг против друга. После недолгого молчания Боря спросил: — Ты можешь мне объяснить, как папа с мамой прожили вместе столько лет?
— Не получается?
— Нет, — помотал головой Бобик, и мы оба заплакали.
Боря ожидал, что его собственная семья будет такой же, как семья родителей, — с заботой друг о друге, жертвенностью.
