Гитана однажды сказала: «Знаешь, мы так долго прожили с тобой потому, что ты половину этого времени провел под своей машиной». Шутка, конечно.
Почему мы так долго вместе? Рецепта нет, просто чем-то мы друг другу очень подошли. А для кого-то я совсем не гожусь. Есть тайна бесконечного разнообразия, и никто не знает, кому с кем будет лучше. А нас друг в друге всегда все устраивало. Бывало, что Гитана зарабатывала значительно больше меня. Я снимался пару раз в год, у нее же представления — каждый день, а на Новый год — так сразу три. Мы снимали квартиру на деньги жены. Или вот — у меня долгое время не было выходного костюма. И когда пришлось ехать во Францию с фильмом «Летят журавли», мне дали костюм под расписку, что из моей зарплаты с очередных съемок вычтут его стоимость.
Так этот костюм до сих пор жив-здоров. Ну и что? Переживали мы по таким поводам, расстраивались? Нет.
Гитана ни разу не устраивала мне сцен ни по поводу денег, ни по поводу ревности, ультиматумов не предъявляла, хотя злые языки никогда не уставали. Например, однажды жене позвонили и сообщили, что в Италии подрастают два мальчика-близнеца — мои сыновья. Гитана поблагодарила и повесила трубку, а мне ничего не сказала. Потом появились и другие «внебрачные дети». Поэтому хочу еще раз напомнить, что дочек у меня две: Надежда от первого брака и Мария — от последнего. Есть внучка и правнучка, но о них нечего рассказать — с первой семьей у нас как-то разошлись пути. Я вечно торчал в Ленинграде, они тут...
Они все уже очень взрослые люди, у них свои дела, а я — старый человек, которому остается жить своими воспоминаниями.
Если у нас с Гитаной когда-то и намечались какие-то ссоры, то дочка Маша быстро их пресекала. Она этого не выносит. Гитана хоть и выросла в цирке, мире, казалось бы, жестком, ругани тоже не приемлет. Я же мог «высказаться» — прошел «хорошую» школу во время службы и общения с офицерами в Театре Советской армии. Но благодаря домашним вытеснил всю брань из лексикона.
В моем возрасте многие актеры живут на дачах, но у меня при упоминании этого слова портится настроение. Никогда не думал, что на старости лет попаду в такую переделку.
Эта неприятная история длится уже восемь лет, с того момента, как подписал «акт размежевания земель». Мой сосед ювелир Вадим Эльгарт приехал ко мне в московскую квартиру, но внутрь не зашел, спешил куда-то сильно. «Подпиши, тут уже все соседи автографы поставили... Нужно недоделки устранить», — подсунул он мне какую-то бумагу. А я, как уже говорил, плохо вижу, прочитать документ не мог. Да и в голову не пришло, что сосед, которого знаю давно, может как-то не так со мной поступить! И я черкнул.
А оказалось, что с помощью этой бумажки Эльгарт получил две сотки моей земли. Ранее он предложил на краю моего участка построить баньку на двоих. Я согласился. Может, и кто-то из наших гостей захочет попариться...
В итоге сосед именно эту землю каким-то образом оформил на себя, а затем подарил своей дочери, которая давно живет в Америке.
Но ведь я уже не являюсь владельцем дачи. Еще в 1992 году оформил собственность на Машу, она и есть полноправная хозяйка всего участка в Переделкино со всеми скромными строениями и яблоневым садом. Вот как бывает: в жизни повторилась история моего героя — шофера из фильма «Дело Румянцева», которого тоже обманывают. Правда, там в финале справедливость торжествует. Вот и я надеюсь на положительный исход этой истории.
У Эльгарта на участке огромный каменный дом с крепким забором вокруг, и, видимо, наш скромный деревянный домик с двумя окошками, который я получил вместе с участком от Тимирязевской академии, его раздражал, он решил «навести порядок».
У нас на даче до сих пор нет ни отопления, ни водопровода. Зато есть настоящий английский камин, который я сложил сам, и подвал, и гараж — роскошный!
С кем он решил сражаться? С моей Машей — она же законная наследница? Я буду защищать дочь, покуда жив. Точка в этой истории еще не поставлена, жду последнего заседания суда. Верю, что решение примут все же в нашу пользу и дело завершится. Как же меня вымотала эта война!
Мне уже восемьдесят шестой год идет, силы не те. Никто не знает, как достает порой бесконечная «лечиловка».
