Я отрывал ленту и сворачивал в рулон.
Найти интересную информацию в подцензурных советских СМИ было непросто. Все они походили одно на другое. В народе в те годы ходила присказка: «В «Правде» нет правды, а в «Известиях» — известий». Но иностранных корреспондентов меньше всего интересовали рапорты о трудовых успехах, от переводчиков-референтов, работавших на западные издания, требовалось особое умение читать между строк. А чтобы добыть какие-то базовые сведения, получить историческую, географическую или иную справку, им нужно было перелопатить уйму всевозможных энциклопедий. В кабинете у меня все стены были заставлены полками с советской и зарубежной справочной литературой.
В общем, я вносил заметный вклад в деятельность корпункта, что не оставалось незамеченным начальством, но пост занимал небольшой и поэтому очень удивился и встревожился, когда моей скромной персоной заинтересовался сам Супер.
Встреча наша была обставлена в лучших традициях шпионских романов. Адреса явки я не знал, на тайную квартиру КГБ меня вел Вадим. Бирюков заметно нервничал, и мне было не по себе. Сначала шли молча, но вскоре я не выдержал:
— Ты действительно не знаешь, зачем нас вызвали?
— Теряюсь в догадках, — ответил Вадим. — Возможно, речь пойдет о чем-то, имеющем отношение к американским СМИ.
Ты ведь сотрудник их корпункта. Но это только предположение.
Из широких окон явочной квартиры открывался прекрасный вид на Кремль. Но нам было не до красот. Супер появился точно в назначенное время, коротко представился:
— Владимир Петрович, — и сразу приступил к делу. — Знаете ли вы что-нибудь о мемуарах Хрущева?
Наши лица вытянулись, и он сообщил:
— Ясно. Не знаете. Дело в том, что пенсионер союзного значения не только надиктовал воспоминания, но и переправил их в США. Права на издание приобрела ваша, Феликс, — он бросил суровый взгляд в мою сторону, — компания. Поэтому я вас и пригласил.
