Я точно знаю, что готова принимать его любого: богатого или бедного, здорового или — не дай боже! — больного. И последнее с некоторых пор стало для меня главным критерием, лакмусовой бумажкой, определяющей истинность чувства. То есть сегодня с тобой рядом красивый и благополучный человек — спроси себя: нужен ли он тебе будет неустроенным и старым? Ведь жизнь может повернуться всяко. И только после того как честно ответишь на этот вопрос — принимай решение: быть или не быть вместе. Это постараюсь донести до своих детей. У меня их двое — Миша и Дуня. Дочке через месяц двенадцать.
Дочь явилась в мою жизнь будто по своему собственному и категоричному желанию родиться именно в тот, а не какой другой момент. Заложенный во мне потенциал любви — в той, прошлой моей жизни, лежал мертвым грузом и не находил выхода.
И однажды я поняла, что если, как говорится, не родился еще тот человек, на которого могу это чувство выплеснуть, надо самой исправить ошибку природы.
Помню, мы в нашем театре приступали к репетиции нового спектакля. И вдруг почему-то, неожиданно для себя самой, заявила режиссеру, что я «в положении»! Это тем более странно, что у меня были некие проблемы со здоровьем, мешающие беременности. Поразительно, но мое предощущение не обмануло. Дуня в тот момент уже поселилась в моем животе! Видно, и ей хотелось этого так же сильно, как мне.
Когда узнала, что скоро стану мамой, — мир перевернулся! Меня просто окатило с головы до ног ощущение счастья. И самое потрясающее, что носишь его в себе — в буквальном смысле. Тебя пронизывает гордость от чувства самодостаточности.
Думаю, всем женщинам это знакомо.
При моей закрытости и замкнутости в этот момент хотелось позвонить всем, рассказать. Я делилась своей радостью с небом, ветром, солнцем, облаками. Это — космос! Все остальное становится менее важным.
Друзья говорили: как же работа? Спектакли? Карьера? Вместо тебя могут ввести других! Ничто меня больше не волновало. Я была готова все потерять. Но в результате ничего не потеряла, мои роли меня дождались, как в первую, так и во вторую беременность — с Мишей.
Говорят, что женщина с беременностью становится зависимой от обстоятельств, — чепуха. Наоборот, она становится совершенно неуязвимой, потому что навсегда избавлена от одиночества. И вот это знание, что я больше не одна, делало меня сильной и бесстрашной.
Иногда — чересчур.
Всю беременность таскала бревна на плече, строгала, стучала молотком, делала какую-то садовую мебель. У меня был удивительный врач — Елена Михайловна Демидова, про которую по Москве ходят легенды, шутят, что она поможет выносить ребенка даже и небеременной женщине. Так вот ее просто била падучая, когда она узнавала о том, что я ношусь по дачному участку с молотком и рубанком. А беременная Мишей, я еще и научилась кататься на сноуборде и путешествовала по миру.
Наш друг Георгий Эмильевич Юнгвальд-Хилькевич, приезжая на дачу, видел, как я с животом сажаю деревья, и в ужасе кричал: «Что?! Что ты творишь? Ты должна лежать, как прекрасный цветок в амфоре, за которым ухаживают все вокруг!»
Не было никакого страха, никакого токсикоза, никаких проблем вообще. Несмотря на предупреждения заботливого Юры, до последнего дня была за рулем, даже когда ночью начались схватки, за доктором заехала сама.
Я постоянно разговаривала со своим пузом: «Станем с тобой, Дунечка, все-все делать вместе. В лес ходить за грибами, венки плести из полевых цветов или осенних листьев». Гадала, какая она будет. Так хотелось увидеть дочку, что она снилась по ночам. И прямо ждала-ждала, когда смогу наконец с ней познакомиться.
Мои дети не доставили никаких проблем ни во время беременности, ни при рождении. После операции я открыла глаза и увидела в тумане улыбку своего врача: — Поздравляю!
Девочка хо-ро-шенькая!
И первое, что я спросила:
— Елена Михайловна, а уши?
— Да прекрасные у нас ушки!
А когда впервые принесли Дуню, с удивлением смотрела на нее, а она на меня — с прищуром, одним глазом. Никак не могла уразуметь, что отдельный от меня человечек, совершенно незнакомый — моя дочь. И я — мама! Еще долго была в эйфории от этого странного чувства. Не сразу получилось это дорогое слово надеть на себя. Очень было смешно, когда приходила домой, а наша домработница Таня с Дуней на руках говорила:
— Ой, мама пришла!
И я начинала крутить головой: — Где мама?
