Еще не зная, что продолжит учебу в Москве, Алеша как-то сказал:
— Вот поступишь в университет — женюсь на тебе.
Сказал всерьез или шутя — разбираться не стала. Кивнула головой:
— Хорошо, поступлю.
С выбором факультета, как уже было сказано, долго не мучилась. Легко выдержала большой конкурс и была зачислена на первый курс.
Напоминать Балабанову об обещании жениться даже не собиралась. Зачем? Нам и так было хорошо, без штампов в паспортах. Почти уверена, что на официальном оформлении наших отношений настояла Инга Александровна. Она же настояла и на праздничном застолье: «Нет уж, дорогие мои, торжественный ужин будет.
Пусть не в ресторане, а у нас дома... Ирина мама приедет, ваши друзья придут. Мы обязательно должны посидеть, поговорить, поднять тосты за молодых».
Бракосочетание наше было скромным. Я пришла в ЗАГС в белой блузке и клетчатой плиссированной юбочке, Алеша — в черных брюках и светло-бежевой рубашке с галстуком-«селедкой». В то время он снимался у кого-то из друзей в дипломном фильме и для роли постригся наголо. Пока произносили торжественную речь, я искоса поглядывала на мужа и мы оба едва сдерживались, чтобы не хихикнуть. Сдерживались, потому что подобная реакция могла расстроить родителей и сотрудников ЗАГСа.
Только отыграли свадьбу, как Балабанову уже нужно было возвращаться в Москву.
Нам еще год предстояло жить в разлуке, но я понимала: кино — главное дело всей Алешиной жизни. Хотя скучала, конечно, страшно. Хорошо еще, учиться было интересно.
Вечерами писала мужу длинные-длинные письма. Он отвечал, рассказывая о новых и старых знакомых, впечатлениях, фильмах, которые посмотрел. И каждую весточку начинал словами: «Здравствуй, моя любимая жена!» Поскольку училась я на «отлично», то получала повышенную стипендию — восемьдесят два рубля. Этих денег хватало не только на скромную жизнь, но и на то, чтобы раз в два месяца слетать к мужу в Москву. А он приезжал домой на праздники.
В начале лета 1989 года я поняла, что жду ребенка. Когда сообщила об этом Алеше, он очень обрадовался: «Я точно знаю, что у нас будет сын!» Беременность переносила легко и до последнего навещала Балабанова — то в Москве, то в Киеве, где он снимал документальную ленту «О воздушном летании в России».
Пока Алексей работал, гуляла по булгаковским местам, ходила на рынок за продуктами, чтобы вкусно накормить любимого мужа.
Встречать новый 1990 год Алеша приехал домой. Всю праздничную ночь мы большой компанией ходили по гостям — с десяток километров пешком отмахали. И я с огромным животом — вместе со всеми. Алеша вернулся в Москву пятого января, а седьмого я родила сына. Причем Федя появился на свет в той же палате Свердловского НИИ охраны материнства и младенчества, где и — только тридцатью годами раньше — Алеша. Муж прислал телеграмму: «Поздравляю с рождением сына! Спасибо! Ты молодец!»
Потом он рассказал, что на радостях пригласил всех друзей в ресторан «Славянский базар» и с размахом угостил.
Имя сыну мы придумали загодя — Федор. Когда мне разрешили встать, первым делом позвонила свекрови и свекру.
— А как наш маленький? — спросила Инга Александровна. — Как Сашенька?
— Какой Сашенька?
— Внук...
— Он Федя!
— Какой ужас! Может, все-таки Сашенькой назвать?
— Нет, мы с Алешей уже давно решили.
