Он хотел, чтобы лучшие на сегодняшний день постановщики работали в Большом. Многие знаменитости — российские и зарубежные — откликнулись на его предложения. За неполных два года Филин успел сделать очень много.
Незадолго до Нового года я стала замечать, что Сергей возвращается из театра в плохом настроении. «Невозможно работать! — отвечал он на мои расспросы. — Вместо того чтобы помогать, кое-кто так и норовит подставить подножку. Стараюсь со всеми найти общий язык, вникнуть в проблемы, помочь, а они воспринимают это как должное и смотрят волком».
Танцовщика Павла Дмитриченко Сережа сделал сначала первым, потом ведущим солистом.
Но тому оказалось мало. Вспыльчивый и грубый, он постоянно пытался доказать какую-то одному ему известную правду. Дмитриченко из тех людей, кто вечно всем недоволен. Сергей рассказывал, что тот постоянно приходил к нему в кабинет с претензиями, выливая на худрука море негатива. Павел видел себя на высшей ступени балетной карьеры — премьером, а свою подругу — молодую танцовщицу Анжелину Воронцову, которую, кстати, именно Сергей пригласил в Москву из Воронежа, — хотел сделать примой.
— Сразу так не бывает, — сказал ему Сергей.
— У вас не бывает, а у меня будет, — ответил Дмитриченко.
О ком бы ни заговорили, все у Павла были уродами.
После слов Юрия Григоровича, что он — лучший исполнитель партии Ивана Грозного, Дмитриченко возомнил себя великим.
В свое время Воронцова и ее мама были счастливы, что Сергей позвал Лину солисткой в Театр имени Станиславского и Немировича-Данченко, благодарили его. Но потом девушка получила предложение работать в Большом. Поступила она, прямо скажем, некрасиво: собралась уволиться, не поговорив с Филиным. Когда все открылось, Сергей сам подошел к ней с вопросом, но она грубо ответила: «Что я должна вам объяснять?!»
После возвращения Сережи в Большой Воронцова проходила мимо не здороваясь. «Странно, — говорил шокированный таким поведением Сергей, — я худрук, а балерина идет и делает вид, будто не замечает меня, смотрит как на стенку».
Тем не менее Лина нашла в себе силы заговорить, когда пришла к Сергею требовать партию Одетты — Одиллии в «Лебедином озере». «Лина, вы — солистка, а у нас танцуют двенадцать прим-балерин, которые ждут этот спектакль. Я должен обделить их, чтобы удовлетворить вашу просьбу? Пока совершенно очевидно, что вы не готовы к этой партии. Попробуйте подготовить ее с педагогом-женщиной».
Анжелина занималась с Цискаридзе, и оба, учитель и ученица, восприняли предложение Сергея как выпад в адрес Николая. «Она, между прочим, записала этот разговор на диктофон», — сказал Коля Сергею, словно там таился какой-то компромат.
Я с позиции балерины, а не супруги, полностью солидарна с худруком.
Ведь он не призывал Лину уйти от Цискаридзе, хоть они именно так и преподнесли всем этот разговор. Сергей пытался объяснить Воронцовой, что лишь опытная балерина, сама станцевавшая партию, в состоянии помочь уловить все тонкости танца. Благодаря такому подходу в Большом сохраняется преемственность поколений. А Коля никогда не танцевал ни Одетту, ни Одиллию. Не знаю, может, он мечтал об этом всю жизнь и репетировал по ночам?..
Наверное, я всегда стараюсь думать о людях лучше, чем они того заслуживают. Никогда не видела в отношениях Сергея и Коли ничего кроме здоровой конкуренции, которая свойственна всем ведущим танцовщикам. Два премьера даже делили одну гримерку, иногда подшучивая на тему нетрадиционных отношений.
Сергей рассказывал, что Коля каждый раз, когда он выходил из душа, обернутый полотенцем, говорил: «Давай сыграем красивую свадьбу и пригласим на нее Элтона Джона!»
И вот Сережа получил должность, а Коля, как всем давно известно, очень хочет быть руководителем и только в Большом театре. Их отношения стали портиться на глазах.
«Мне надо отдохнуть, — сказал Сергей незадолго до Нового года. — Может, стоит взять отпуск за свой счет?»
После «Щелкунчика», сыгранного тридцать первого декабря, он приехал на дачу и положил на стол два своих мобильных. Они трезвонили наперебой. «Не знаю, что с этим делать, — сказал Сергей, — орут не переставая». Я взяла трубку и услышала короткие гудки, но едва нажала на клавишу отбоя, снова раздался звонок.
