— Не хочу, чтобы ты руки портила.
— Так завтра Женя убираться придет...
— Мне это нравится, — улыбался Пырьев. — Как раньше любил рестораны, а теперь меня туда не затащишь. Только с тобой понял, какой я по сути домашний, семейный человек.
Семьей мы себя ощущали с самого начала совместной жизни — вот только расписаться долго не могли. Ладынина не давала Пырьеву развода. Процесс длился четыре года, пока, наконец, у судьи не закончилось терпение и она не вынесла решение, несмотря на непримиримую позицию Марины Алексеевны.
О «бывших» ни я, ни Пырьев друг друга никогда не расспрашивали. Не в наших это было характерах. Из каких-то деталей: восхищенных отзывов, как замечательно веду дом, по безмерной благодарности за любое проявление заботы, недоумения, что мало трачу на себя, — у меня складывалось впечатление, что Марина Алексеевна была не самой лучшей женой.
Однако от Ивана Александровича я никаких оценочных суждений в ее адрес не слышала. Только однажды, после очередного судебного заседания, Пырьев заговорил о причине своего ухода от Ладыниной. Марина написала на мужа донос в ЦК: мол, завел роман с молодой актрисой Людмилой Марченко, позорит звание коммуниста и деятеля культуры, требую незамедлительно принять меры, сохранив в секрете факт моего к вам обращения. Тайное стало явным еще до того, как послание достигло адресата. Переписав донос набело, Ладынина разорвала черновик и выбросила в мусорное ведро. А домработница — та самая Женя! — обрывки извлекла, склеила и отдала хозяину.
«Я никогда бы от нее не ушел, если бы не предательство, — сказал Пырьев.
— Его простить не мог. Грешен: какое-то время был сильно увлечен Марченко. Чувствовал себя виноватым перед женой, которая сутками лежала на кровати, уставившись в потолок. Видит Бог: рушить семью я не хотел и если бы Марине хватило мудрости и терпения, все вернулось бы на круги своя...»
История романа Пырьева и Марченко была похожа на помрачение. Иван Александрович увидел Людмилу в фильме «Добровольцы», где она снялась на первом курсе ВГИКа. Пригласил на роль Настеньки в «Белые ночи» и во время съемок влюбился в восемнадцатилетнюю актрису как мальчишка. Очень переживал, когда в начале шестидесятых она вышла замуж за студента МГИМО Владимира Вербенко.
Брак, который сама Марченко потом называла ошибкой, быстро распался, и Людмила легко приняла помощь по-прежнему влюбленного в нее Пырьева — переехала в купленную им для нее, обустроенную и обставленную однокомнатную квартиру. Вскоре из высотки на Котельнической туда перебрался и Иван Александрович. Но еще раньше него там стал дневать и ночевать друг Люды геолог Валентин Березин. Когда Пырьев, вернувшись с работы, видел по-хозяйски устроившегося на диване «дорогого гостя», Марченко принималась щебетать: «Ванечка, Валя нас с тобой боготворит, мы ему как семья!»
После ухода от Ладыниной Пырьев остался фактически бездомным, и московские власти выделили знаменитому режиссеру квартиру на Смоленской.
Людмила приезжала смотреть жилье, обсуждала с Иваном Александровичем, какую мебель нужно купить, какие занавески повесить, чувствовала себя там полноправной хозяйкой. Переезд был не за горами, когда Марченко сказала Пырьеву, что должна навестить живущую в деревне сестру.
На другой день после отъезда Людмилы Ивану Александровичу позвонил кто-то из знакомых: «Люда в Москве, в коммуналке Березина». Он тут же отправился по названному адресу. Дверь открыл геолог, на котором были только трусы, а в комнате на тахте сидела голая Марченко. Дав ей пощечину, Пырьев уехал. В тот же вечер попросил домработницу собрать в квартире, где жил с Людой, все ее вещи, выставить их и — как за покойником — вымыть полы.
Некоторое время Марченко еще пыталась восстановить отношения. Пырьеву звонили ее подруги:
— Люда очень страдает, вам нужно объясниться!
— Нам не о чем разговаривать! — обрывал Иван Александрович.
Была и попытка шантажа. Когда в трубке раздалось истерическое:
— Люда повесилась! — Пырьев отрезал:
— Вызывайте милицию! — и нажал отбой.
Узнав, что в квартире на Смоленской поселилась Алиса, Марченко пришла разбираться. Застав дома одну домработницу, стала метаться по комнатам, срывать с плечиков вещи «соперницы», выбрасывать их из окон, разбила несколько флаконов с духами.
