Ответила как можно спокойнее:
— Что ж, если вы так решили — можете вычесть.
Пырьев поднял на меня усталые глаза.
— Больше так делать не надо. Идите, вы свободны.
И все. Никаких поползновений, попыток соблазнить и прочей ерунды, о которых я постоянно читаю в газетах и слышу с экрана телевизора. Пырьева нет на этом свете больше сорока лет, а армия его «жертв» все продолжает прирастать новыми персонажами: та актриса не откликнулась на чувства Ивана Александровича и он закрыл ей дверь в кино, эта не стала потворствовать его желаниям — и была выброшена на обочину...
Больше всего меня потрясли «откровения» Евгения Ташкова — мужа Екатерины Савиновой, сыгравшей Фросю Бурлакову в фильме «Приходите завтра...»
Оказывается, Иван Александрович домогался молоденькой Кати во время съемок «Кубанских казаков». Прямо на площадке сделал недвусмысленное предложение — и получил пощечину. То есть Пырьев пытался соблазнить девушку на глазах у своей супруги Марины Ладыниной, которую в ту пору обожал и как женщину, и как актрису?! И Марина Алексеевна все это покорно снесла? Вот уж нелепость! Как, впрочем, и то, что после отказа Савиновой Пырьев наложил вето на ее съемки у других режиссеров. Екатерину действительно долго не снимали, но причиной тому была ее болезнь. Психическое расстройство прогрессировало год от года, и решиться взять Савинову на главную роль мог только очень близкий человек, готовый перенести любые трудности.
Таковым оказался ее муж. Он написал сценарий, включив туда факты из жизни супруги, и создал картину «Приходите завтра...», вошедшую в золотой фонд отечественного кино. За это Евгению Ивановичу огромное спасибо, но зачем же взваливать вину за долгую профессиональную невостребованность жены на Пырьева? Уверена, самой Екатерине это тоже не понравилось бы. Помню, как в начале шестидесятых мы с Иваном Александровичем приехали в Дом творчества «Болшево» и Савинова радостно бросилась ему навстречу. Называла учителем, едва ли не руки целовала. Ее порыв привел Пырьева в смущение — когда Екатерина отошла в сторону, муж мне шепнул: «Не обращай внимания. Она больной человек».
Савиновой не стало через два года после ухода Пырьева. Она трагически погибла, бросившись под поезд.
Причиной самоубийства стал замутненный болезнью рассудок, но Евгений Ташков и в смерти жены винил Пырьева. Бог ему судья...
Другие слухи и домыслы об Иване Александровиче я опровергать не буду, а лучше расскажу нашу с ним историю, из которой станет ясно, каким он был на самом деле.
В 1962 году мне дали комнату в общежитии Театра имени Станиславского, куда я поступила после окончания ГИТИСа. Это была обычная квартира в доме на Смоленской улице, в котором жили известные актеры, режиссеры. Однажды иду домой после репетиции, а с балкона Пырьева меня окликают. Поднимаю голову и вижу актрису, с которой пару раз сталкивалась на съемках. Кажется, ее звали Алиса. Помню, еще удивилась: вся Москва судачит о романе Ивана Александровича с Людмилой Марченко, а у него, оказывается, уже совершенно иной объект вдохновения...
«Лина, поднимайся! — машет рукой знакомая. — У нас весело!»
Алиса встречает меня словами «А я теперь жена Пырьева!» и проводит в комнату, где полным ходом идет веселье. Гремит музыка, под нее энергично скачут гости, среди которых и сын Пырьева с женой. Алиса тут же присоединяется к ним, а Иван Александрович один сидит в уголке — весь какой-то потерянный, поникший. Именно в этот момент я увидела в нем не классика, а живого человека — одинокого, душевно неустроенного. Присела рядом... и неожиданно для себя стала рассказывать ему о своих сложных отношениях с Олегом Стриженовым, которые, кажется, зашли в тупик: «Мы любим друг друга, но я не могу больше смотреть, как он рвется между мной и маленькой дочкой.
Надо что-то делать, прекратить эту муку, а у меня не хватает сил».
В тот вечер мы проговорили с Иваном Александровичем несколько часов. Прощаясь, он сказал: «Говорите, завтра на гастроли? Ну, звоните, если что...»
В Куйбышеве сидим с коллегой по театру Лидой Боровиковой в гостиничном номере, и я говорю:
— Позвонить, что ли, Ивану Александровичу?
Наш недавний разговор не выходил у меня из головы. Та с энтузиазмом:
— Конечно позвони!
Трубку берет Пырьев и сразу, по одному только «Добрый вечер!» меня узнает. Поспрашивали друг друга о самочувствии, о погоде, потом я поинтересовалась, как дела у Алисы.
