На площадке Андрей замечал все: водитель не приехал вовремя, рулоты (актерские вагончики, где можно отдохнуть в ожидании, когда позовут в кадр) не подвезли. Панин тут же призывал исполнительного продюсера: «Что вы себе позволяете?! Понабрали вас тут по объявлению! Вы видите, я давно на месте. Почему должен впустую тратить время?» Он был уверен: если продюсера сразу не загнать в жесткие рамки, у него потом всплывет лишняя съемочная смена, дополнительная озвучка, которая не прописана в контракте, появится переработка. Отчитав «просохатившего», Андрей поворачивался ко мне: «Как думаешь, не сильно я его?»
На сериале «Журов» мы с Паниным и Владимирцевой были сопродюсерами. Как же они с Тамарой Ивановной спорили! Искры сыпались.
Владимирцева — легендарная личность, в свое время она была вторым режиссером в группе самого Акиры Куросавы на картине «Дерсу Узала». В производстве Тамара Ивановна смыслила намного больше Андрюши.
— Надо взять дополнительный генератор! — требовала Владимирцева. — Если наш выйдет из строя, мы включим запасной и продолжим работу. Не будет света — площадка встанет.
— Нет, нет и нет! — горячился Панин. — Зачем переплачивать за лишнее оборудование? Лучше сэкономим средства на дополнительный съемочный день. Если что-то не понравится, сможем переснять.
Спорили до хрипоты и, так и не придя к согласию, расходились в разные стороны. Но Андрюша сначала разгорячится, а потом всегда сдает назад: — Ну ладно, не обижайся, ты права.
Поскольку деньги доставались ему тяжело, Панин стремился сэкономить.
Сын физиков, он научился хорошо считать. Я, бывало, набросаю примерную смету наших расходов, Андрей посмотрит: «По-моему, многовато. Давай подумаем, где отжать».
Несмотря на то, что денег на съемки вечно не хватало, он был очень разборчив в спонсорах. В определенные дни в «Сандуны» стекаются авторитетные люди. Увидев Панина, они приглашали:
— Андрюша, присядь-ка с нами.
Отказать значило нанести смертельную обиду. Нас угощали пивом, особой рыбкой.
— Сколько тебе нужно денег на фильм? — интересовались братки.
— Миллиона три, — отвечал Панин.
— Завтра наш курьер привезет тебе три «ляма» в целлофановом пакете. Скажи, куда?
Андрей отшучивался, говорил, что еще не нашел достойный сценарий. А мне потом пояснял: «Геныч, никогда ничего у них не бери, что бы ни предлагали эти славные парни. А то потом от них не отвяжемся».
Андрей нечестных людей видел за версту. Мне казалось, приехали к нам на переговоры приличные мужчины в хороших костюмах, все так красиво излагают: вот у нас сценарий, вот главная роль для вас, только выделите съемочные дни. Выслушав, Андрей отзывал меня в соседнюю комнату: — Петрович, это точно не наша история.
Денег нет, они блефуют, собираются взять бабки под мое имя. А дадут им или нет — большой вопрос.
— Ты ошибаешься, они производят хорошее впечатление.
— Вот увидишь.
В итоге всегда выходило так, как предрекал Андрей. Он четко просекал: здесь сплошные понты. Панин физически не выносил вранья, для него солгать было все равно что переступить через себя.
Но вернусь к съемкам. Единственным человеком, с которым Андрей никогда не спорил на площадке, был режиссер. Мог только отвести его в сторонку и тихо высказать свои замечания, дать совет. Но чтобы бунтовать, вопить: «Что за фигня?! Все не так! Я не буду это играть!», как нередко случается у известных актеров, такого никогда не было.
Ни об одном из режиссеров, с кем довелось работать, Панин не отзывался плохо.
Максимум — позволял себе сказать: «Я бы у него больше не снялся». Точно так же он говорил о некоторых коллегах: «Я бы не стал с ним играть в паре». Был случай, партнер Андрея явился на площадку «никакущий». Тут уж Панин был категоричен: «Пусть сначала проспится, потом войду с ним в кадр».
На площадке Андрей любил похулиганить, часто импровизировал, придумывал новый текст. Партнеры терялись, он это тут же обыгрывал, но режиссеры никогда не останавливали съемку, не предъявляли претензий. Все его находки были, что называется, в кассу.
