Мне на помощь пришли друзья, бросились искать дорогое, но очень эффективное заграничное лекарство. Не успели... Маме становилось все хуже. Володя однажды в отчаянии сказал: «Лена, переведи маму куда угодно, пусть она хотя бы умрет по-человечески». И я пошла к администрации больницы. «Зачем вам зря тратить деньги? Это совершенно бесполезно», — ответили мне люди, которые называют себя врачами.
В последнюю ночь с мамой была Оля, мы по очереди спали в палате на стульях. Когда приехали с Володей утром в больницу, все было кончено...
Мамочка похоронена в Москве, а папа — в Нью-Джерси. Последние годы он провел рядом со мной, дожил до восьмидесяти шести, причем до последних дней ценил независимость, жил отдельно.
Володя тоже перебрался в Америку. В Москве он окончил Институт связи, работал в издательстве, а в эмиграции выучился на программиста.
Я восхищаюсь своими детьми. Мама и свекровь помогли нам их вырастить, поддерживали, давали возможность заниматься карьерой. А я ничем не могу им помочь, сыну и дочке приходится рассчитывать исключительно на себя. Жизнь у детей непростая, много работают, но умеют находить время для своих семей, устраивать праздники. Они научились главному — ценить то, чего достигли. Глядя на них, я понимаю, что и в моей судьбе все случилось не зря.
...На стене нашей гостиной висит моя фотография — кадр из фильма «Нечаянные радости», я в образе звезды немого кино Веры Холодной.
Смотрю на нее и на свое отражение в зеркале и вижу разительный контраст между мной нынешней — женой, мамой, домохозяйкой и моей героиней, неземной красавицей, по которой сходили с ума поклонники. Принять тот факт, что прежней Елены Соловей больше не существует, непросто, порой обидно, но так уж сложилась жизнь. И я не жалею.
Редакция благодарит за помощь в организации съемки салон Baker «BVS Interiors» на Кутузовском.