Денис с Леной не так давно съездили в Майами, так сын потом рассказывал: «Даже негры заглядывались на мои татуировки, хотя сами тоже расписные».
Отдыхать с семьей я не могу, кто-то должен оставаться на хозяйстве, заботиться о собаках. А ехать потом одному, без Лены, у меня не возникает желания. Вот так и живем. Если вам со стороны кажется, что я чем-то для жены пожертвовал и чего-то недополучил, то поверьте — это не так. Любимому человеку ничего не жертвуешь, естественно отдать ему то, что можешь отдать. Мне хватило в жизни и сцены, и ролей, и аплодисментов. Как актер я состоялся и развился, сам это знаю — комплексам плодиться негде.
Недаром говорят, что актеры в театре «служат» — мы с Леной в театре именно служили, и упрекнуть нас не в чем.
Но год назад в нашей с Яковлевой жизни произошло событие, наделавшее много шума: мы ушли из «Современника». Если бы кто-то мне сказал, что по собственному желанию перестану работать с Галиной Борисовной, ни за что бы не поверил. Ведь когда Волчек, которой исполнилось шестьдесят, вдруг решила, что исчерпалась как художник, и надумала оставить должность главного режиссера, я был в числе тех, кто поехал к ней домой и несколько часов уговаривал не совершать ошибки. Галина Борисовна переживала страшнейший кризис, впала в депрессию, но нам все-таки удалось убедить Волчек, что она нужна театру.
Наш с Леной уход многие расценили как предательство. Интернет просто захлебнулся от возмущения, поливали грязью обильно. Галина Борисовна тоже дала несколько интервью, в которых назвала нас бессовестными и неблагодарными.
Более чем уверен: сделала она это не столько в порыве эмоций, сколько поддавшись наущениям завлита «Современника» — чрезвычайно неприятной особы. Читать такое про себя было обидно, но мы с Леной решили: не отвечаем на выпады, молчим, как партизаны на допросе. О том, что предшествовало моменту, когда мы положили на стол заявления об уходе, рассказываю впервые.
Однажды сидели в курилке во время перерыва, туда явилась завтруппой и стала раздавать конверты. Делали это всегда по-тихому. А тут она протягивает конверт одному молодому актеру, другому и проходит мимо меня. Получилось как-то демонстративно. «А народного артиста почему обделяете?!» — возмутилась Лена.
Завтруппой, поняв, что крупно обмишурилась, стала что-то мямлить.
А Лена подскочила и ринулась к директору. Разговор получился на повышенных тонах. «Вы что, совсем совесть потеряли? — отстаивала мои права Лена. — Забыли, сколько лет Шальных работает в театре? Не два года, как эти мальчики!»
Разумеется, никакого конверта мне не дали. Да и, как вы понимаете, дело было не в этом, а в унизительной ситуации, в которую я попал.
Прошла неделя, и в не менее унизительной ситуации оказалась сама Лена. Ей предложили сыграть роль в премьерном спектакле «Враги. История любви», от которой отказалась Неелова. Лена справедливо посчитала, что подачки с барского плеча ей не нужны: «Если бы вы отдали мне роль сразу, я бы ее играла. Но теперь не буду».
Она имеет право так говорить: Лена настоящая звезда «Современника», на ее спектаклях всегда аншлаги, зрители идут «на Яковлеву». Между тем за семь последних лет Волчек не поставила на нее ни одного спектакля. Лену эта ситуация задевала. «Мои годы уходят», — говорила она. Любая актриса держит эту мысль в голове, старается по максимуму использовать свое время. Но волосы на себе не рвала, поскольку много снималась, недостатка в работе не испытывала. Всем хорошо известно, что на первом месте у нее всегда стоял театр. И почти за тридцать лет не возникало ситуации, чтобы съемки в кино помешали сцене. А тут, что называется, накопилось, и желая узнать о своих перспективах, Лена впервые за многие годы поднялась на пятый этаж объясниться с Галиной Борисовной. «Новых ролей для тебя нет, и в ближайшее время мои творческие планы с тобой не связаны», — объявила Волчек.
