В какой-то степени свою роль в нашем расставании сыграло и то, что Стас совсем не занимался моим сыном. Конечно, он не демонстрировал, что в упор его не видит. Но я чувствовала равнодушие. Оставила Славу в Питере у бабушки, но мы все равно часто бывали вместе. Не говорю о том, что чужого ребенка надо как-то разэдак полюбить. Но если бы у Стаса действительно были ко мне чувства, это обязательно отразилось бы в отношении к моему сыну. Помните фильм «Мужчина и женщина»? Там герои друг на друга смотрят, глаза в глаза, а руки непроизвольно гладят чужого ребенка по голове. И ты понимаешь, что происходит сближение всерьез чувствующих людей. А у нас все было очень мило, но без заинтересованности в том, чем Слава дышит, чего хочет, как можно ему помочь. Однако выяснилось, что именно Стас в какой-то степени определил Славино будущее.
Все его детство я моталась по гастролям. Помню, как растившая Славу мама отвечала на мои жалобы: «Хиба то работа? Вышла в красивом платье, заспивала, а тебе еще и деньги за то платять! От чего ты устала?» Так или иначе, но этой работе я отдавала все время, посвятить себя Славе не могла. Для сына приходилось нанимать репетиторов. И сколько раз заставала картину: очередная учительница спит, а Слава читает журнал или слушает музыку в наушниках. В какой-то момент просто отчаялась. Но в моей жизни появился Стас с английской музыкой, которой сын очень увлекся. Слава создал свою группу, начал сочинять стихи на английском. Уехал учиться в Америку и оказался там как рыба в воде. Сейчас сын занимается бизнесом, и успешно. С одной стороны, я рада, что все так сложилось, с другой, конечно, грущу. Мне дико, что Слава так далеко, что так мало знаю о том, как он живет, разве что сын до сих пор одинок.
Мечтаю, чтобы Слава женился на татарке.
В Тимошиных текла татарская кровь, мы ездили на родину мужа в Астрахань, я видела, как там живут, как воспитывают детей. Вроде и сама с Украины, где живут дружно, но вот у меня в Питере два племянника, дети покойного брата — совершенно чужие люди, до меня им никакого дела нет. А татары умудряются сохранять свою сплоченность. Однако Славе неинтересно слушать, какой мама хотела бы видеть его жену, и я бросила об этом распространяться. Знаю: если начать долбать, человек будет избегать общения и постепенно станет чужим. А мне хочется, чтобы между нами сохранилась связь.
Когда я решила уйти от Стаса и вернуться в Ленинград, Намин меня несколько раз возвращал.
Но так и не удержал. Почему? Как бы это объяснить... Из Германии мы привезли абсолютно сумасшедший гриль, тогда еще никому практически не известный прибор. И я в него просто влюбилась. Обожала делать сэндвичи — с помидорами, сыром — поглощала их тоннами. Это был кайф: смотришь кино по такому же непривычному для тех лет видеомагнитофону и при этом время от времени из гриля выскакивает вкуснейший бутерброд. Просто сладкая жизнь, мечта! Но это вечерами. А как проснешься, вокруг разворачивается совсем другая история и слышишь совсем другие разговоры: Стас не делил время и пространство на личное и рабочее, уже в те времена жил по законам бизнеса. Квартира с утра превращалась то ли в офис, то ли в перевалочный пункт — какая там сладкая жизнь, какая нора... Ну не могли мы сосуществовать на одной территории!
Стас, кажется, сейчас живет с семьей на две квартиры. Мне эта схема тоже нравится. Не зря раньше в дворянском доме была половина барыни и половина барина. А еще детская с мамками-няньками. Все жили под одной крышей, но имели право на одиночество и могли не толкаться, не мешать друг другу. Это идеальная модель взаимоотношений. По крайней мере, для меня.
Хотя попадаются, конечно, и другие модели, и другие женщины. Вот, скажем, вдова Игоря Талькова Таня. Для меня она эталон жены. «Не потому, что от Нее светло, а потому, что с Ней не надо света». Как она умеет молчать! Ведь что Игорь только не творил, а Таня все принимала с достоинством, молча и из любой ситуации могла найти выход. Этой женщине дай пять рублей, она накормит хорька, кота, ребенка, мужа. Дай пятьдесят рублей — заплатит за квартиру и опять же накормит хорька, кота, ребенка, мужа.
Ни одного влюбленного, укоряющего, радостного взгляда, никаких оттенков, и в то же время любой, кто ее видит, сразу понимает, насколько это внутренне высокий человек. Чувствуется порода и размеренность. Игорю свезло необычайно. Будь я мужиком, на следующий день увела бы! Как-то недавно увидела по телевизору ее интервью, она что-то рассказывала... Но это была уже другая Таня... Их с Игорем сын, Игорь-младший, рос на моих глазах. У него кликуха была — Лысый. Когда Тальков впервые увидел младенца, он сказал: «О, Лысый!» Так мы все его и называли.
Игорь Тальков был первым руководителем моей музыкальной группы и ближайшим другом. А я у него — ближайшей подругой. Началось все это так. В начале восьмидесятых развалилась группа «Поющие гитары».
